Рыбы России. Том второй
Шрифт:
Шереспер распространен почти по всем большим и средним рекам, впадающим в Немецкое, Балтийское, Черное, Каспийское и Азовское моря, а в последнее время был найден также в Сыр- и Амударье и Зеравшане (A. eiythrostomus) [179] . В Сибири, однако, шереспера нет вовсе, и вообще он принадлежит исключителыю странам средней Европы: он водится во всей Германии, Австрии, Дании, Швеции и Норвегии, а во Франции, Англии и Южной Европе вовсе не встречается. В России шереспера нет только в реках, впадающих в Белое и Ледовитое моря, и северная граница его проходит в южной Финляндии, в Олонецкой туб., где он уже не доходит до Онежского озера, хотя встречается еще в Ладожском. В остзейских губерниях, также Польше, жерех тоже еще довольно редок, и вообще эта рыба принадлежит более бассейнам Черного и Каспийского морей. Она всего многочисленнее в Урале, Волге и ее главных притоках, также в Куре, Днепре; в Днестре и Буге уже малочислен-нее. В небольших, по крайней мере мелких, реках, а также в небольших озерах жерех вовсе не встречается. Из Волги он изредка заходит в озеро Селигер, попадается также в Ладожском озере, Ильмене и Псковском, но и то очень редко.
179
По
Рис. 101. Глоточные зубы шереспера
Шереспер имеет, по-видимому, много вариететов, но разновидности эти еще мало исследованы. По словам смоленских рыболовов, днепровская белезна толстоголовее и брусковатее москворецкой, гораздо бойчее ее на удочке и бьет тоже сильнее. Кроме того, во многих местностях России встречается так называемый краснопер, по-видимому помесь шереспера с язем. Этот краснопер найден был сначала Яковлевым в устьях Волги (Aspius hybridus), где рыбаки называют его язем, к которому он ближе подходит своим широким телом и красноватыми плавниками; его, однако, нетрудно отличить от язя по выдающейся нижней челюсти с бугорком на вершине, вкладывающимся в выемку междучелюстной кости при сомкнутом рте. Позднее краснопер был найден мною в Московской губ. (в pp. Уче и Пехорке), где и носит то же название; затем нашел его в р. Сердобе и заливных озерах барон Черкасов, но здесь его зовут язем (иногда голавлем). Весьма странно, что настоящего язя здесь, однако, по словам барона, нет вовсе. Наконец, по свидетельству А. А. Бе-эра, красноперы есть в р. Воронеже, близ Добринской мельницы (Лебедянского уезда), где, однако, шереспер не замечен (он встречается в других участках реки). Воронежский краснопер золотистого цвета с зеленоватым оттенком, старые светлее; спина бурая, перья красные, изредка с черной оторочкой; глаза желтые. По общему же виду он мало отличается от шереспера, хотя пасть у него значительно меньше. Очень может быть, что краснопер составляет вполне обособившийся и весьма распространенный вид, смешиваемый с язем или шереспером. Яковлев говорит, что ему случалось находить промежуточные формы между краснопером и язем (это т. н. Idus oxianus Кесслера), но что переходных форм между A. hybridus и А. rарах не замечал. Кесслер высказал мнение, что A. hybridus — помесь красногубого жереха (Aspius erythrostomus) со среднеазиатским язем (Idus oxianus), но это весьма маловероятно. Красногубый жерех вряд ли составляет особый вид, так как его отличия от обыкновенного шереспера незначительны. Этот Aspius erythrostomus водится в Сыр- и Амударье, встречается также в Каспие и большими стаями входит в Куру, Сефид-Руд и доходит до устьев Волги [180] . Напротив, т. н. щуковидный жерех (Aspius esocinus Kessl.), несомненно, составляет отдельный вид, в чем можно убедиться сличением рисунков.
180
Под названием Aspius erythrostomus Л. П. Сабанеев объединил два подвида жерехов — аральского (Сырдарья, Амударья) и красногубого жерех? или хашама (Южный Каспий, Кура и другие реки Каспийского бассейна).
Рис. 102. Шереспер щуковидный
В непроточных прудах шереспер не встречается вовсе, очень редко, случайно, замечается в заливных озерах, однако очень хорошо размножается в почти непроточных ключевых прудах, если туда был посажен. К таковым принадлежат, например, пруды Николо-Угрешского монастыря под Москвою. В таких местах небольших и средних шересперов можно наблюдать целыми стаями; в реках же эта рыба ведет одиночный образ жизни и встречается небольшими стайками только до совершеннолетия, до 3-летнего или даже 2-летнего возраста; лишь на зимовьях, т. е. в глубоких ямах, можно найти у нас по нескольку десятков шересперов. Повидимому, залегают они еще до рекостава и подо льдом почти ничего не едят; по крайней мере, я не слыхал, чтобы у нас, на Москве-реке, поймали шереспера на какую-либо насадку, между тем как мелкие годовички и двухлетки подбагриваются при ловле самодером довольно часто; крупные же, конечно, почти всегда при этом срываются.
С зимних становищ жерехи выходят, вероятно, с первою прибылью вешней воды, вместе с язем, так как нерестятся немного его позднее, а иногда почти одновременно. Не знаю, как в других местах, но на Москве-реке шересперы хотя и поднимаются очень высоко, но не любят заходить для нереста в небольшие речки, подобно язям, и выметывают меру на перекатах. Только в это время можно наблюдать десятки крупных экземпляров, да и то редко, почему надо полагать, что эти рыбы нерестятся попарно. Это косвенно подтверждается наблюдением Терлецкого, который ловил весною сильно пораненных жерехов со сбитой чешуей и кровяными подтеками и, будучи сам свидетелем боя шересперов самцов, полагает, что эти раны наносятся во время дуэлей последних из-за самок. Но вообще, по причине своего семейного характера, нерест проходит совершенно незаметно, и о нем известно еще очень мало. По немецким авторам, самка имеет от 80 до 100 тысяч икринок, что может быть справедливо только для небольших экземпляров, фунтов около 3, мечущих икру в первый раз. По-видимому, это трехлетки. Самцы отличаются от самок, как всегда, меньшею величиною и толщиною; кроме того, у них на всей голове, почти на всех чешуйках и на грудных плавниках замечаются зерновидные бугорки. Нерестятся шересперы в Москве-реке большею частью во второй половине апреля, когда уже останется прибылой воды около аршина, по-видимому, днем, но не ночью, подобно язям, так как это вполне дневная рыба. Выметавшие икру шересперы, изнуренные долгим зимним постом и нерестом, чрезвычайно слабеют и вряд ли вначале могут поймать какую-либо здоровую рыбу; но они очень жадно сейчас же начинают кормиться червями, почему нередко попадаются на донную, причем не выказывают почти никакого сопротивления.
По-видимому, на шлюзованных реках, напр. Москве-реке, Мсте, в верховьях Волги и др., а также в реках, перегороженных плотинами, все шересперы первое время, до запора шлюзов и плотин, держатся под ними, кормясь
Шереспер — рыба вполне дневная. Он любит свет, простор и держится на дне и на глубине только по ночам. Впрочем, в майские и июньские, воробьиные, ночи он кормится и всю ночь напролет. В глубокой воде жерех большею частью плавает в полводы или в верхнем слое, в мелкой же — почти на поверхности, так что видно бывает его большое спинное перо. Небольшие шересперы передвигаются всегда более или менее быстро и своим корпусом образуют крупную волну; большие жерехи, напротив, плывут всегда неторопливо и несколько глубже в воде, так что вал, волна, которую они гонят своим спинным плавником, не так высок, но зато шире и солиднее. Выпрыгивание шереспера из воды, или т. н. «бой» его, означает, что он врезался в стаю мелкой рыбы и, оглушив ударом одну или несколько уклеек или пескариков, хватает их своею большою пастью. Есть некоторые основания предположить, что бой западнорусской (днепровской и западнодвинской) белезны и ловля ею рыбы совершается несколько иначе, чем жировка среднерусского шереспера. Последний не так боек и далеко не всегда прибегает к предварительному оглушению преследуемой рыбы, а нередко ловит ее раскрытою пастью, наподобие окуня, т. е. «бьет» не так часто и неистово, хотя и у нас встречаются жерехи с избитым о камни брюхом. Терлецкий, очень точный наблюдатель, утверждает, что западнодвинская белезна не трогает ни одной рыбки и не возьмет ее в рот, пока предварительно не оглушит, и она, завертевшись на месте, уже не в состоянии обратиться в бегство; также, что он хватает рыбу всегда с головы. Бой шереспера слышен издалека — на большое расстояние, так как он, выпрыгнув из воды, падает обратно с большим шумом и брызгами, притом повторяет этот маневр несколько раз.
Добычею шереспера служат главным образом уклейки, голавлики и пескари, смотря по местности, а именно: первые в тихих и глубоких заводях, вторые на быстрых перекатах, а последние на песчаных отмелях. Наши москворецкие шересперы, видимо, предпочитают пескарей. Рыб крупнее полуфунта даже крупные шересперы ловят и берут (на удочку) весьма неохотно.
По образу жизни краснопер несколько отличается от шереспера и в этом отношении приближается к язю. По наблюдениям А. А. Беэра в р. Воронеже, красноперы с весны держатся стаями под мельничным спуском (Добринская мельница в Лебедянском уезде), в глубоких и быстрых местах; позднее, когда запрут плотину, они уходят вниз. Под спуском они стоят стаями, состоящими из особей от 2 до 9 фунтов; самые же крупные, в 11–12 фунтов, ходят в одиночку. Держатся стаи на дне, откуда периодически выходят на поверхность, — кажется, когда появятся в этих местах стада уклеек. Стоит только выкинуть одному красноперу, как вслед за ним в разных местах начинают выпрыгивать другие, один за другим. Выкидываются они торчком, подобно сазану, а иногда падают обратно на голову, т. е. перевернувшись в воздухе. Характерного же всплеска, боя, как у шереспера, при этом вовсе не замечается. Половив, красноперы опускаются на дно.
Молодые шересперята в конце мая встречаются в довольно большом количестве, хотя и небольшими стайками, отличаясь от прочей молоди «бели» своею величиною. Первое время они придерживаются берега и затишья, но уже в июне, подобно голавликам, переселяются на мели и перекаты, где, вероятно, большинство их становится добычей некрупных голавлей, шересперов и других хищников. Только этим можно объяснить сравнительную редкость взрослых шересперов. Растут молодые шересперы очень быстро, почти наравне с щурятами; в начале июня они имеют в длину 1 1/2 вершка, а к осени уже достигают величины небольшого ельца — 4 вершков. Годовалый шереспер, по-види-мому, бывает уже около полуфунта весом, к осени — около фунта, в 2 года — 1 1/2 фунта, а трехлеток — до 3 фунтов. Кажется, нерестящихся самок мельче 3 фунтов не встречается. Хищными жерехи становятся уже по второму году, но на живца редко попадаются менее 5–6 фунтов. В нижней Волге молодь шереспера сначала выходит на заливные места, но по убыли воды (что бывает здесь среди лета) скатывается в реку и уже крайне редко заходит в ильмени. Судя по малочисленности мелких жерехов в реке, надо полагать, что большая часть их уходит в море и остается там до совершеннолетия, т. е. до 3-годового возраста.
По причине своей малочисленности шереспер нигде не имеет промыслового значения. Ловля этой рыбы вообще незначительна, и она попадается обыкновенно вместе с другими. Только осенью, когда жерех подымается в довольно значительном количестве вверх по реке, в низовьях Волги случается, что иногда зараз попадает в невод по нескольку сот крупных рыб. Всего чаще они ловятся неводами и плавными сетями. Шереспер очень хитер и с большим искусством избегает сети, то перепрыгивая через невод, то бросаясь стремглав в противуположную сторону. Весенний лов его в низовьях больших рек незначителен, так как он вдет от устьев вверх очень рано и в небольшом количестве. Большая часть его входит в реку (Урал, Волгу) осенью, с тем чтобы там прозимовать и тотчас по вскрытии лада выметать икру. При этом крупные жерехи подымаются выше, вероятно потому, что мечут икру позднее мелких.
Нельзя также сказать, чтоб он часто делался добычею рыболовов-удильщиков, так как уженье этой рыбы принадлежит к числу самых трудных. Очень немногие специалисты могут похвастать несколькими десятками жерехов за целый сезон.
***
Способы ловли шересперов довольно разнообразны и могут быть разделены на несколько категорий: уженье на червя, уженье на насекомых, уженье на живца и, наконец, ловлю на различные искусственные насадки.
На червя, именно на большого земляного или выползка, шересперы попадаются главным образом весною, вскоре после нереста, обыкновенно при ловле другой рыбы, преимущественно язей, конечно, на донные удочки, в закидку и на глубоких, но не очень быстрых местах. В это время жерех берет очень вяло, но верно и после подсечки вдет свободно к лодке, не оказывая почти никакого сопротивления и вовсе не выкидываясь из воды. Вообще шереспер, когда ему приподнимут голову, сразу чумеет и, вынутый из воды, совершенно беспомощен и как бы коченеет, не двигая хвостом, быстро меняя краски чешуи и скоро засыпая. В остальное время года эта рыба берет на червя очень редко, можно сказать случайно.