Рыцарь бесчестия
Шрифт:
– Куда уходить?
– спросил я, одевая сапоги.
– Муж ушел на охоту, это к западу отсюда, в том же направлении дом Клайдака.
Сапоги и шуба, оказались немного великоватыми для меня. Но я не стал жаловаться. Вместо этого, снял серо-голубые с медным обрамлением на каждом конце ножны, с лежавшего без сознания гоблина. Меч, который я спрятал в них, был длиною примерно девяносто сантиметров. Обоюдоострый ровный клинок, шириною в четыре сантиметра, рукоятка под одну руку и медное треугольное оголовье.
Мальчик тем временем подошел, к козе погладил ее, что-то шепнул на ухо и сделал то,
– Надо уходить - теперь уже сказала женщина, со слезами в глазах, глядя на охваченное пламенем жилище.
Мальчик, ведя за собой на веревке козу, зашагал к калитке. Женщина развернулась и пошла за ним, а я в надежде на то, что дом Калдака окажется в более пригодном для жилья состоянии, двинулся следом. Проходя калитку, я почувствовал, что-то неладное и дернулся в сторону. В этот же момент рядом со мной в забор вонзилось и застряло лезвие меча, которым уцелевший по моей глупости гоблин пытался меня зарубить.
Я не стал ждать, пока он высвободит свое оружие. Одним движением я вынул свой трофей из ножен, одновременно нанося удар снизу вверх. Теперь все поджигатели получили по заслугам.
– Ты чужак!
– констатировал мальчик, глядя на происшедшее.
– Почему ты так решил?
– спросила его мама.
– Он не соблюдает заповедей Борора!
– ответил ребенок.
– Никогда не оставляй живых врагов за своей спиной!
Мы не сделали и полсотни шагов, а я почувствовал, как по правой руке что-то течет и она начинает неметь. Только теперь, когда адреналин перестал подогревать кровь, я вспомнил, что один из гоблинов меня зацепил. Я остановился, глядя, как красные капли падают на белый снег.
Женщина, тоже остановилась и обернулась.
– Тебя ранили?
– спросила она.
– Да - ответил я.
– Дай посмотрю.
Она подошла ко мне, начала снимать с меня шубу. Рукав и часть рубашки со стороны раны были залиты кровью.
– Великий Борор, ну и одежда!
– причитала женщина, снимая с меня рубашку.
– Когда доберемся до дома Кладака, надо будет приложить снак - сказала женщина.
– Что приложить?
– спросил я.
– Снак, смесь из трав, это поможет.
– Спасибо - поблагодарил я женщину - Как тебя зовут?
– Меня зовут Геста, а моего сына Хегвин.
– Я Максим.
– Мы благодарны тебе Максим, за спасение - Геста слегка склонила голову, затем подняла, красные от слез, глаза, и твердым взглядом, посмотрев в сторону леса, сказала.
– Надо спешить, дни ретвина близко, холода могут начаться уже сегодня.
– А сейчас у вас что?
– поежившись, спросил я.
По лицу Геста, можно было догадаться, что она уже не молода, но вот под шубой угадывалось, энергичное, наполненное жизнью тело. Она шла впереди, иногда останавливалась и, рассматривая кору деревьев, скорее всего, определяя направление, а мы с Хегвин и его козой, изо всех сил пытали поспеть за ней.
Идти по растущим прямо на глазах сугробам, в обуви на полтора размера больше занятие не из легких, но это лучше, чем в летних туфлях или босиком. Геста рассказала, что должны начаться дни ретвина, самого холодного месяца в году. Все звери и птицы стараются сделать как можно больше запасов,
Закутанные в белые шубы ели, провожали нас сонными взглядами, а мы что есть сил, оставляя глубокие следы в сугробах, спешили к дому Кладака. Шапка все время норовила сползти мне на глаза, и приходилось постоянно ее поправлять. Ерзающие на ногах ботинки комфорта не добавляли и отвыкшие от подобных переходов ноги очень скоро начали гудеть.
Кладаком звали тестя Гесты. По ее мнению в его доме мы будем в безопасности. Если там можно будет перекусить, отдохнуть и узнать в какой стороне находится Адэн или хотя бы Несущая свои воды в никуда, то можно будет считать, что жизнь налаживается. Я понятия не имел, где сейчас находятся Валери. Вероятнее всего Валери попала к волшебникам из клана опавших листьев и вряд ли кто-то кроме Штурмана, мог найти дорогу к Элдане, которую оберегал от посторонних вмешательств этот клан. Место положения Штурмана, так же оставалось для меня загадкой. Я собирался добраться до Адэна и надеялся найти там Сезара или Рэми. Насколько охотно они согласятся помогать в этот раз, сказать трудно, но, по крайней мере, они знают о неведомых дорожках этого мира намного больше, чем я. Или знают того, кто знает, какая из них приведет меня к Валери.
Слушая, как хрустит снег под ногами, я понимал, что морозы придется провести здесь, в этом лесу. Ночи ретвина могли продлиться от двадцати до тридцати суток. Суточные интервалы здесь было принято называть ночами, а не днями. Хегвин обратил внимание, что еще вчера птицы весело перекликались, таская в свои гнезда, спрятавшиеся под шапками из снега всевозможные припасы, а сегодня совсем тихо. Прислушавшись, я смог уловить только тоскливое потрескивание ветвей. Мороз крепчал.
– Звери попрятались - рассказывал по дороге Хегвин.
– Многие ушли со старых мест. Зайцы, суслики. Лоси ушли на юг еще десять ночей назад.
– Лоси ушли на юг?
– переспросил я.
– Ну да!
– развел руками Хеган.
– Здесь они замерзнут и траву искать под снегом сложнее, поэтому перед наступлением дней ретвина они уходят туда, где теплее.
– Раз так, тогда ладно. Хорошо хоть не улетели...
Хегвин посмотрел на меня с укором, и как маленькому ребенку с расстановкой объяснил, что лоси не могут летать, потому что у них нет крыльев и они слишком тяжелые, чтобы оторваться от земли. Я согласился с его доводами и, не желая выглядеть невежей, в глазах своего юного знакомого, воздержался от каких либо комментариев.
– А ежи в этой местности водятся?
– между прочим, поинтересовался я.
– А кто это?
– удивленно спросил Хегвин.
– Ну, это такие зверьки, с ног до головы, покрытые колючками.
За работой воображения Хегвина, я смог проследить по его глазам. Они расширились, и он даже на мгновение остановился. Геста тут же обернулась, и ее суровый взгляд вернул мальчика в реальность.
– Должно быть это страшные звери!
– сказал он
– Ты даже себе не представляешь насколько...
– вспоминая одного из представителей этого вида, с которым как-то свела меня судьба.