Рыцарь бесконечности
Шрифт:
Я попыталась определить, где мы, пока брели по узкой каменистой тропе, но дождь и туман были слишком густыми. Все, что я смогла увидеть, это то, что мы были выше ряда деревьев — или того, что раньше было рядом деревьев — и все еще поднимались. Вся земля здесь была бесплодна. Можно держать пари, что растения не росли на этом мрачном ландшафте даже до Вспышки.
Чем выше мы поднимались, тем сильнее Смерть, казалось, расслаблялся, а мне становилось холоднее и холоднее. Когда я решила, что это самая высокая гора, на которую я когда-либо взбиралась, дорога
— И теперь мы прибыли.
Его логово на вершине горы? Оген протопал вперед, чтобы открыть ворота, и мы проехали через них. Копыта лошадей — и Огена — цокали по мощеному двору. Потрясающий особняк, почти замок, показался в поле зрения. Сквозь туман я увидела несколько этажей и два крыла.
Смерть поднял меня из седла и шлепнул на землю, затем спешился сам. Ларк сделала тоже самое, и Оген увел лошадей прочь.
— Пошли, — велел Смерть, и у меня не было другого выбора, кроме как следовать за ним.
Крепость произвела на меня впечатление. Тем не менее, когда мы приблизились, и я рассмотрела детали, я подумала: «Нет, Финн, это официально самое жуткое место».
Если бы кто-то попросил меня нарисовать, как я представляю самый мрачный в мире особняк, я бы не смогла даже представить, то, что было передо мной. Дом Смерти выглядел таким… Смертельным.
Меньший по размерам, чем Хэйвен, он был построен из серого камня. После Вспышки стены были исполосованы черным. Черепичная крыша была разной высоты и имела башенки, с одной, поднимающейся выше остальных.
Дымоходы вздымались в ночное небо. Ржавые флюгера скрипели. Невидимые затворы стучали, как привидение крышкой гроба. Туман, казалось, попал в ловушку в этом месте, заполняя двор, цепляясь за стены.
Когда мы приблизились, я услышала, звуки животных, которые становились громче и громче. Некоторые из них издавали экзотические животные. Я подскочила, когда услышала рев льва. Где-то на этой горе кишели существа. Учитывая, что Ларк может ими управлять, она может оказаться непобедимой.
Как близко этот зверинец? Все скрыто туманом.
Взглянув вверх, я увидела, что Смерть изучает мою реакцию. Действительно ли ему не все равно, что я думаю о его доме?
Ларк заметила выражение ужаса на моем лице:
— Отель Калифорния, Эви. Ты можешь войти, но никогда не сможешь выйти.
— Она права, — сказал Смерть, — ты никогда не покинешь эту гору живой.
Я махнула рукой:
— Думала твое логово блестящее и черное с руинами из разных веков.
— Руинами?
— Оно выглядит так, словно ты, ну не знаю, собирал его по частям — сказала я, когда мы на несколько шагов приблизились к огромным, покрытым медью передним дверям.
— Тогда ты была у меня в голове. Удивляюсь, почему Дурак дал тебе доступ ко мне.
Ошеломленная я сказала:
— Так вот как это выглядит в твоей
— Объясни мне, почему это должно выглядеть по-другому, — он усмехнулся, — ты действительно думаешь, что мечты Смерти должны быть цветными?
— Сомневаюсь, что у тебя есть мечты.
— Тебя удивит, если я скажу, что когда-то были? — спросил он странным тоном, словно обвиняя меня.
Прежде чем я успела спросить об этом, мы прошли через передние двери в фойе, со свисающей с высоты люстрой. Он нажал на выключатель на стене, и фойе осветилось, показались кристаллы призм, освещая парадную лестницу. Если экстерьер был отталкивающим, то интерьер — совсем наоборот.
Я выросла в величественном южном особняке. Когда мы прошли глубже в это здание-дворец, я поняла, что по сравнению с ним, Хэйвен выглядит причудливым.
Когда коридор пересекся с еще одним, ведущим в левое крыло, Ларк свернула:
— Увидимся утром, босс. Доброй ночи, Эви.
Я взглянула на нее:
— Надеюсь, ты умрешь прежде, чем проснешься, Ларк.
Она изобразила поддельную дрожь:
— Ой, боюсь. — Она побежала прочь, оставив меня наедине со Смертью.
— Иди за мной.
Коридор, казался бесконечным. Наконец, он остановился, чтобы открыть дубовую дверь. За ней находились витые лестницы.
Мы прошли так много ступеней, что я знала: он ведет меня в ту возвышающуюся башню. Стены лестничной площадки были холодными и сырыми. Я могла только представить какой будет моя камера.
— Старайся не отставать, тварь.
— У меня есть имя.
— Как обычно и бывает.
— А у тебя? — спросила я, — у Огена и Ларк есть имена, но не у тебя?
— Называй меня Смерть. Это все чем я когда-либо буду для тебя.
Двойной смысл фразы не прошел мимо меня.
В верхней части лестницы была площадка с одной дверью. Он отпер и открыл ее, впуская меня внутрь.
В комнате было… прекрасно.
Высокие балки на потолке были выкрашены в белый, делая его выше. Двуспальная кровать была покрыта дорогим малиновым покрывалом. Яркие шторы из того же материала закрывали панорамные окна. На этой высоте ветер бил в окна, швыряя в стекло капли дождя, но комната была уютной и сухой. Плюшевый ковер покрывал каменный пол, и в большом камине уже лежали поленья для огня.
Снова Смерть изучал мою реакцию. Я прошаркала к платяному шкафу из кедра. Его заполняли десятки нарядов? Было похоже, что большинство из них будут мне как раз.
В смежной современной ванной, я нашла новые полотенца и туалетные принадлежности. Неспособная обуздать свое любопытство, в душе я повернула вентиль горячей воды. Почти сразу полилась вода, образуя пар.
Горячий душ? Я не принимала его с тех пор, как мы покинули дом Селены. Как только я ощутила дрожь предвкушения, меня затопила вина. Мои друзья сейчас могли быть пойманы в ловушку в ледяной пещере, а я с нетерпением ждала душа?