Рыцарь-чародей
Шрифт:
– Мне нужно позвать Тиази. Свон хочет его видеть.
– Ну так поторопись. Можно, я поеду на твоем плече?
Тауг протянул свободную руку:
– Залезай.
Когда они поднялись еще на дюжину ступеней, Тауг спросил:
– Так это Орг ранил короля?
– Не знаю, – ответил Мани. – Я не видел, как это случилось. – И через одну ступеньку добавил: – Но я сомневаюсь. Насколько я видел, Орг в основном сворачивает шеи. Довольно трудно поверить, что у кого-то хватит силы свернуть великану шею, но у Орга получается.
– У короля колотая рана на спине. Глубокая – значит, удар наносили мечом или длинным
– Король убил мастера Крола, – задумчиво проговорил Мани.
– Знаю. – Тауг вскарабкался на следующую ступень. – Подниматься было бы легче, будь здесь перила.
– Я поговорю об этом.
– Орг должен выполнять приказы сэра Свона. Кто-то говорил мне. Кажется, ты.
– Вполне возможно.
– Убийство мастера Крола было бесчестным делом. Настоящим преступлением. Так почему бы сэру Свону не приказать Оргу убить короля?
– Не вижу причин, почему бы и нет, – согласился Мани. – Однако он не приказывал. Видишь ли, я подслушивал, когда сэр Свон отдавал распоряжения Оргу. Он ни словом не упомянул про короля.
– Подслушивать чужие разговоры неприлично.
– Я вынужден возразить, хотя и не вполне уверенно. Подслушивание зачастую доставляет мне удовольствие, и в лучшем случае оно весьма познавательно. Кот, который держит ухо востро, узнает много полезных вещей.
Тауг продолжал карабкаться вверх по лестнице; он уже приближался к нужному этажу, и, соответственно, разговор с Мани подходил к концу. Он остановился и помахал факелом, чтобы раздуть пламя посильнее.
– Думаю, тебе следует рассказать мне все. Мне нужно знать гораздо больше.
– О разговоре сэра Свона с Оргом? – Мани спрыгнул с плеча Тауга и потянулся. – Ну, он состоялся, когда сэр Свон…
– О ваших с ведьмой делах. Она хочет, чтобы я убил короля. Если я убью, мы окажемся в еще более бедственном положении, чем сейчас.
– Она хочет, чтобы ты спас королеву Идн, – возразил Мани. – А это совсем другое дело.
– Но она хочет, чтобы сэр Эйбел вернулся. Так она сказала Тиази.
– Которого мы должны позвать? Я ведь правильно тебя понял? Полагаю, сэр Свон хочет видеть именно Тиази, раз он послал тебя за ним.
Но Тауг продолжал гнуть свою линию:
– Она сказала Тиази, что король должен взять на службу сэра Эйбела, коли хочет сохранить престол; таким образом, складывается впечатление, что она на стороне короля.
Мани разгладил усы лапой.
– Сомневаюсь.
– Разве она не говорила тебе?
– Иногда она посвящает меня в свои планы, – холодно произнес Мани. – Однако в данном случае такого не произошло. Мне предписывалось сопровождать сэра Эйбела и его кошмарного пса. Мне предписывалось служить сэру Эйбелу в меру моих скромных сил, что я и делал со всем усердием. Сэр Эйбел отдал меня королеве Идн, и я безропотно перенес всю свою преданность на нее. Она, в свою очередь, отдала меня своему супругу-королю – еще один шаг вверх по общественной лестнице. Ты согласен?
– Но твоей истинной хозяйкой все равно остается ведьма! – с ожесточением выпалил Тауг.
– Разумеется. – Мани вспрыгнул на следующую ступень. – А, понимаю. Ты боишься, что я расскажу королю Гиллингу о твоем намерении убить его.
Тауг, у которого и в мыслях не было ничего подобного, изумленно выкатил глаза.
– Разумеется, я ничего не скажу. Ты до сих пор
– Там творилось неописуемое столпотворение, – говорила нам Идн накануне вечером. – Если не знать этого, невозможно понять случившееся. Все факелы погасли – по крайней мере, большинство. Сэр Свон и сэр Гарваон бились с воинами, которых его величество выставили против них, и остальные тоже сражались, поскольку присоединились к схватке. Некоторые дрались друг с другом: пьяные ссоры и сведение старых счетов. Его величество вдруг резко выпрямился, словно пронзенный острой болью. Он откинул голову назад и затрясся всем телом. Именно тогда мы поняли, что произошло что-то ужасное. Потом он сложился пополам, и мы соскользнули с его плеча. В следующий миг он уже лежал у наших ног. Подбежал министр Тиази. Поначалу мы подумали, что его привлекли наши крики, но позже он сказал нам, что некий эльф сообщил ему об опасности, грозящей нашему супругу. – Идн помолчала, всматриваясь в наши с Мардером лица. – Тогда он еще не был нашим супругом. Мы объяснили это?
– Нет! – воскликнул рыцарь Леопардов, не в силах больше хранить молчание.
– Продолжайте, пожалуйста, ваше величество, – попросил я.
– Это было ужасно. Тиази велел нам оставаться подле короля, а сам скрылся. Он побежал за людьми, которые помогли бы перенести раненого в замок, но мы тогда не знали этого. Мы стояли рядом с ним и кричали, чтобы другие случайно не наступили на него. Подошел наш отец, а потом Тиази с носилками и рабами. Они были слепые – слепые мужчины, – и мы хотим положить конец этому чудовищному обычаю. Но они были слепые, и было темно, и все вокруг вопили и дрались. Слепцы и Тиази перекатили раненого на носилки и потащили прочь, а мы старались направлять слепцов и думали, что он умер.
– Вы ничего не поели, королева Идн, – мягко промолвила Герда, – а олений окорок очень вкусный. И вот репчатый лук! Репчатый лук здесь считается лакомством.
Идн послушно принялась жевать.
Наблюдая за ней, я жалел, что не умею рисовать. На скалах позади нее лежал отблеск закатного солнца, и она – в бриллиантовой диадеме и черном бархатном плаще, с седовласым герцогом Мардером по правую руку и рыцарем Леопардов в леопардовой накидке по левую – представляла собой великолепную натуру, о какой мечтает любой художник.
– Мы поедем в Утгард? – шепотом спросил Воддет.
– Я, наверное, да, – ответил я. – Я не стану принуждать вас.
– Если вы поедете, я с вами.
– И я, – заявил рыцарь Леопардов.
Мардер поднял взгляд от своей тарелки:
– Нам надо разобраться в положении дел. Вы всё понимаете, сэр Эйбел?
Я помотал головой, и Мардер обратился к Идн:
– Вы знаете, кто ранил короля?
– Нет. – Идн отложила в сторону отделанный серебром кинжал (который достала, когда мы уселись ужинать), с насаженным на острие кусочком мяса. – Мы сидели у него на плече. Несколько… э-э… наших подданных сцепились друг с другом, и он как раз приказывал прекратить драку, когда кто-то нанес ему удар в спину. Было темно, очень темно, хотя два-три факела еще горели.