Рыцарь дорог: Рыцарь дорог. Войны морей
Шрифт:
Когда я уйду, внимательно прочти книгу. Она лежит в сумке. Постарайся, чтобы она не попала в плохие руки. Если что-то будет непонятно, не спеши, просто подумай. А теперь посиди тихо. Это будет моя последняя молитва. Я почти на пороге.
Старик ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Ли сжал руку старика, пытаясь что-то возразить, но монах удержал его, чуть сжав ладонь. Мальчик покорно замолчал.
Старый механик, стоявший в дверях, осторожно шагнул к кровати и, присев, тихо проговорил:
– Прости,
Монах кивнул и тихо ответил:
– Я знаю. Нас привели сюда боги. Они послали нам обоим утешение на старости лет – в виде этого ребёнка. У нас обоих были потери в жизни, а он восполнил пустоту. Мой орден не дозволяет называть своё настоящее имя, только в особых случаях. Но вы самые близкие для меня люди. Я хочу, чтобы вы знали, кто я. Родители назвали меня Томом.
Голос старика срывался. Дыхание участилось. Сделав им обоим знак помолчать, он глубоко вздохнул и медленно сложил руки в молитвенном жесте.
– Великие боги! Примите душу адепта вашего, позвольте ему прикоснуться к великой реке, судите его по делам его, а не по глупым помыслам, ибо человек есть сосуд греховный. Свершите суд справедливый в милосердии вашем. Аминь!
– Аминь! – хором повторили остальные.
Руки старика упали, и с последним словом отлетел его последний вздох. Лицо монаха стало удивительно спокойным и одухотворённым, а глаза так и остались открытыми, словно он продолжал смотреть на своего приёмыша.
Сдерживая слёзы, мальчик медленно поднялся и осторожно закрыл глаза покойному. Потом, сложив ему руки, он отступил и, поклонившись, проговорил:
– Спасибо тебе, мастер. Спасибо за всё. За спасённую жизнь, за науку, за заботу, за последний дар. Спасибо. Наверное, я был плохим учеником, потому боги и забрали тебя так быстро. Мастер…
Голос мальчика сорвался, и, не сумев справиться с собой, он заплакал.
Прижав его лохматую голову к плечу, старый механик замер, чувствуя, как слёзы стекают по щекам. Он и сам успел привязаться к этому удивительному человеку. Его терпение, доброжелательность, умение слушать и понимать вызывали неподдельное уважение.
Тихо поглаживая мальчика по плечу, механик хрипло проговорил:
– Плачь, малыш. Это не грех. Такого человека нельзя не оплакивать. Плачь. И я поплачу вместе с тобой. Он действительно был святым. Благодаря ему у меня появился ты. Я мечтал, молился, чтобы боги послали мне толкового ученика. Он привёл тебя. Спасибо тебе, мастер!
Осторожно отстранив мальчика, старый механик подошёл к кровати и медленно, тожественно поклонился, отдавая дань уважения и благодарности человеку, случайно воплотившему в жизнь его мечту.
Выпрямившись, он помолчал несколько минут, а затем, повернувшись к Ли, тихо произнёс:
– Нужно похоронить его, пока не жарко. Если
– Костёр. Огонь очищает всё. Но нужен ещё саван.
– Это не проблема. Иди готовь дрова. Я найду полотно.
Кивнув, Ли вышел. Старик направился в свою комнату. Вытянув из-под кровати сундук, он откинул крышку и, присев на край, принялся задумчиво перебирать вещи. Достав с самого низа большой кусок полотна, он отложил его и задумался, глядя на фотографию, прикреплённую к крышке с внутренней стороны.
– Видишь, как всё сложилось, Салли? Надеюсь, ты поймёшь меня. Ты всегда говорила, что я не умею экономить, всё раздаю друзьям. Ты была права. Вот и в этот раз я хочу разделить с моим другом последнее одеяние. Но ты всё видела сама. Ты не осудишь меня.
Развернув полотно, старик разорвал его пополам и, сложив одну половину, убрал её в сундук.
Вернувшись в комнату покойного, он долго стоял перед телом, не решаясь нарушить его покой. Потом, присев на край кровати, старик осторожно погладил холодеющую руку и хрипло проговорил:
– Вот видишь, старина, боги умеют заставить вернуть долги. Вот только малая часть его, – качнул он сложенное на руке полотно. – Ты поделился со мной учеником, а я с тобой – тем, что станет нашим последним одеянием. Спасибо тебе, старина Том. Ты смог вернуть мне надежду. Теперь мои знания не пропадут. И, кто знает, может быть, он сможет исполнить то, о чём мечтал ты?
Осторожно, словно боясь причинить монаху боль, он укутал тело в саван и вышел на улицу. Ли уже успел сложить большую поленницу из кривых, словно перекрученные канаты, поленьев. Достав канистру бензина, он осторожно плеснул немного на дрова и хотел убрать оставшееся, но старик остановил его.
– Вылей всё. Пусть горит. Для него не жалко.
Кивнув, Ли вылил весь бензин. Вдвоём они попытались вынести тело на улицу вместе с кроватью, но узкие двери сильно мешали. Пока механик с мальчиком мрачно раздумывали, как лучше поступить, в пустыне показался шлейф пыли, быстро приближавшийся к ним.
Вездеход вожака подлетел к поленнице и, резко затормозив, заглох. Легко выпрыгнув на песок, вожак с ухмылкой шагнул к механику, но, разглядев поленницу, резко насторожился.
– Что случилось?
– Монах ушёл от нас, – глухо ответил механик.
– Когда?
– Уже час.
– Так вот почему меня сюда потянуло. Он позвал меня, – тихо пророкотал вожак. – Что нужно сделать? – спросил он, глядя на мальчика. – Я помогу.
В двух словах механик объяснил ему проблему. Вожак нашёл решение в своём стиле. Подняв тело на руки, он вынес его на улицу и держал, пока механик с учеником устанавливали кровать на поленнице. Потом, осторожно уложив тело на место, вожак медленно отступил.