Рыцарь (др. издание)
Шрифт:
— Это верно, — согласился Рувим. — Рискованно. Наверняка её попытаются сжечь.
Ги, до сего момента демонстративно не обращавший на инженера-иудея совершенно никакого внимания, одарил меня ироническим взглядом. Ну что я тебе говорил?
Я разозлился:
— Чёрт! Я не просил тебя давать мне советы. Ты сможешь изготовить что-нибудь, чем бы мы могли обстреливать замок с более далёкого расстояния?
Рувим подумал. Потом выдал:
— Можно построить требучет.
— Что это такое?
Я сделал вид, что не заметил удивлённого взгляда
Я склонился над плечом Рувима, силясь что-нибудь разобрать в тех загогулинах, которые он чертил в пыли.
Устройство требучета оказалось довольно простым. По словам Рувима, эта машина могла метать камни на более далёкое расстояние, чем катапульта. Но менее прицельно.
— Займись этим. Я дам тебе людей.
Мы блокировали замок. Егеря барона Фернандо вели поиски потайных тропинок.
Установили катапульту, а перед ней — большие деревянные щиты. Подходящих снарядов в округе было — бери не хочу. Когда ребята Ульриха Ольгенштайна пристрелялись по левой башне, я сообщил им, что было бы неплохо, если обстрел продолжится и ночью.
— Ночью? — недоверчиво переспросил Ульрих.
— Именно. Прицеливаться не надо, просто бейте куда били, и всё. Я хочу, чтобы в замке Альфаро приятно провели время до утра.
Коротышка осклабился. Идея пришлась ему по вкусу.
Как и предсказывал Ги, защитники замка попробовали сделать вылазку. В первую же ночь. Катапульта, стоявшая едва ли не под самыми стенами, была слишком лакомым кусочком.
Люди, которых я оставил для её охраны, защищались ожесточённо, но вряд ли их отвага смогла бы спасти им жизни, если бы всё остальное войско находилось там, где, как полагали сидевшие в замке люди, оно должно было находиться: то есть в лагере в полулье от горы. Но был ещё один, довольно крупный отряд, укрывшийся у подножия горы, под самым носом у Альфаро, и вот его-то защитники замка проворонили.
Катапульту мы героически спасли и оборонявших её солдат (которым, само собой, было обещано тройное жалованье — за риск) — тоже. Но самая наглая моя идея — той же ночью взять этот чёртов замок — не оправдалась. Защитники, потеряв изрядное количество солдат, всё же успели отступить и закрыть ворота.
Ничья. Никто ничего не выиграл, никто не проиграл.
На следующий день мы временно прекратили обстрел крепости. Размахивая белым флагом, парламентёр подошёл едва ли не к самым воротам. Некоторое время он и кто-то из защитников перекрикивались. Потом парламентёр двинулся в обратный путь.
— Они согласны на переговоры, — сообщил он.
— Отлично.
Кто-то сунул нашему посланнику кувшин с вином, и тот жадно приник губами к животворной влаге. Лоб парламентёра был мокрым от пота.
Во второй раз к замковым воротам мы также направились под белым флагом. Мы — это я, Ги де Эльбен, Эгвеньо, Рено и Анри. Последние двое несли большой деревянный щит. Может быть,
Когда граф показался на стене, он, заметив щит, громко рассмеялся:
— Что вы там прячетесь, Андрэ?! Выходите, я вас не обижу!
Со стен послышался смех.
— А вы, Альфаро, не хотите ли прогуляться за ворота? — откликнулся я. — Ну же, не трусьте, граф! Хватит отсиживаться за стенами. Давайте уладим наши разногласия, как мужчина с мужчиной!
— Обязательно, Андрэ! — весело крикнул де Кориньи. — Как только сюда подойдут мои бароны, я немедленно осчастливлю вас своим появлением.
— Надеюсь, вас ночью не слишком потревожила колыбельная, которую сыграла наша катапульта?!
— Ну что вы! Нисколько не потревожила.
— Я очень рад, Альфаро! — крикнул я. — Я собираюсь петь вам колыбельную каждую ночь!
— Я не удивлён. А где вы набрали весь этот сброд? — Он широко взмахнул рукой, указывая на моё наёмное войско.
— А этих людей я нанял на ваше же золото, мой любезный! Помните, я вам предлагал выкуп за Анну? Вы отказались. Так вот — теперь это золото само к вам пришло. Надеюсь, вы рады?
— Очень! Это всё, о чём вы хотели со мной поговорить?
— Если вам всё-таки вдруг надоест моя колыбельная, не сочтите за труд — верните мне всё то, что мне принадлежит. А именно — моего слугу, лошадь и оружие. А также Анну Альгарис. А также добавьте сюда сто пятьдесят золотых марок в качестве компенсации за время, которое я провёл у вас в подвале. Выполните мои требования — и я перестану добиваться вашей крови, любезный граф. Клянусь.
Если бы Альфаро согласился на мои условия, то помимо ста пятидесяти золотых марок, необходимых для возвращения долга иудеям, в моём распоряжении оставалась сумма, достаточная для того, чтобы содержать нашу маленькую армию ещё месяц. Я собирался совершенно безвозмездно передать эту сумму в распоряжение барона Фернандо де Грасиане. А как он поступит с ней — учитывая, что ему-то как раз отступать уже некуда и что во Францию вместе со мной он уехать не может… Ну, не знаю. И знать не хочу, как он поступит. Я ведь поклялся Альфаро, что не стану добиваться его крови, если он согласится на мои условия.
Граф на несколько секунд задумался:
— Право же, Андрэ, было бы очень обидно, если бы все люди, которых вы пригласили сюда, разошлись так быстро!
— То есть вы не согласны? Это так следует понимать?
— Что касается вашей бешеной лошади, — сказал Альфаро после короткой паузы, — то я не смогу вернуть её вам при всём желании. Я уже подарил её одному своему соседу.
— Очень жаль. Но я вам верю. Принца действительно не было в конюшне, когда я покидал ваш замок.
— Драпали, как последний воришка. И вдобавок устроили пожар в конюшне! Андрэ, вы варвар! Вы погубили столько ни в чём не повинных животных…