Рыцарь-Дракон

Диксон Гордон Руперт

– Я выучил буквы, – сказал сэр Жиль, горделиво подкручивая ус, – и могу немного читать и писать по латыни. С помощью тех же букв я могу писать и по-английски.

Сэр Джон довольно кивнул. Он повернулся к Джиму.

– Да, – ответил Джим.

Брови сэра Джона приподнялись.

– Ты говоришь как человек, весьма уверенный в себе, сэр Джеймс, – сказал он. – Должен ли я понять это так, что ты и пишешь и читаешь равно хорошо?

– Я умею писать и по-латыни, и по-английски, а также по-французски, – заявил Джим.

Сэр Джон перевернул

один из листов на столе так, чтобы он лежал вверх чистой стороной.

– Будьте любезны, сэр Джеймс, возьмите перо, оставленное Сендриком, – попросил сэр Джон, – и напишите на этом листе то, что я продиктую.

Джим подошел к аналоеподобной мебели Сендрика, взял перо и, увидев маленькую чернильницу, прихватил ее с собой на стол сэра Джона.

Он окунул перо в чернильницу, стряхнул лишние чернила с кончика пера и нацелился на бумагу. Тут его осенило.

– Прости, сэр Джон, – сказал он, – я забыл, что мой стиль письма и манера орфографии могут быть тебе незнакомы. Если ты пожелаешь, я буду писать печатными буквами, хотя это медленнее, чем скорописью.

Сэр Джон улыбнулся. Джиму стало неловко, он почувствовал, что рыцарь решил, что он наплел лишнего и теперь пытается дать задний ход. Однако сэр Чендос промолчал и откинулся на спинку кресла.

– Пиши, – сказал он. – В море пять французских кораблей…

Джим написал строчку печатными буквами на пергаменте, оставляя пробелы между словами побольше, чтобы не было сомнения, что буквы принадлежат другому слову. Он остановился и поднял глаза, ожидая, что сэр Джон продолжит диктовку, однако рыцарь уставился на Джима, подняв брови.

– Безусловно, ты проворен в обращении с пером, сэр Джеймс, – сказал он. – Не часто увидишь столь быстрого писаря. Я бы хотел взглянуть на это прежде, чем продолжу диктовать, – возможно, в том нет нужды.

Он повернул лист так, чтобы видеть буквы, и нахмурился, глядя на них.

– И в самом деле, ты странно пишешь, сэр Джеймс, – пробормотал он. – Правда, читается это легко. Но ты говорил о двух способах письма?

– Да, сэр Джон, – ответил Джим. – Это я написал печатными буквами. Однако я и люди той страны, откуда я пришел, когда хотят переложить слова на бумагу или пергамент, предпочитают писать иначе.

– Я хочу увидеть как. Ты назвал это…

– Скорописью, сэр Джон, – ответил Джим. – С твоего разрешения, я напишу несколько слов дважды: скорописью и печатными буквами, чтобы ты мог сравнить.

– Давай, – сказал сэр Джон, пристально наблюдая за ним.

Джим подтянул пергамент к себе и написал пару слов так разборчиво, как сумел. Затем развернул лист так, чтобы тот был обращен к Чендосу. Сэр Джон взглянул на буквы.

– Действительно, мне трудно, если не невозможно прочесть это, – сказал Чендос. – Я не уверен, что кто-нибудь из нас сможет разобрать то, что ты называешь скорописью. Однако, сэр Джеймс, должен признаться: скорость написания этих непонятных знаков поразила меня. Но с другой стороны, я прошу

тебя больше так не делать. Пиши лучше первым способом. Повтори, как ты это назвал?

– Печатные буквы, – повторил Джим. – Когда ты диктовал мне, я писал печатными буквами.

– Чем больше я разглядываю эти буквы, тем сильнее мне кажется, что они удивительно ясны, несмотря на то что странноваты, – произнес сэр Джон.

– Они весьма помогут нашему делу, если нам придется обменяться короткими посланиями, причем побыстрее. Я бы с удовольствием посмотрел, как ты пишешь по-латыни и по-французски.

– Пожалуйста, сэр Джон, – ответил Джим и написал на листе несколько слов.

– Прекрасно! – восхищенно закивал сэр Джон, глядя на только что написанные строки; на сей раз Джим предельно старательно выводил каждую «печатную» букву. – Не скажу, что смог бы прочесть хоть букву, если бы ты писал скорописью, но не сомневаюсь, что ты это можешь. Я надеюсь, что духовные лица, в особенности французы, смогут прочесть по крайней мере то, что ты напишешь, как ты называешь это, «печатными» буквами. Это было бы превосходно.

Он внимательно посмотрел на Джима.

– Я полагаю, что способность писать так быстро связана с тем особым талантом, о котором я уже упоминал?

Джим заколебался. Он испытывал искушение сообщить сэру Джону, что в его стране любой умеет писать не хуже, чем он сам. Но из осторожности Джим предпочел уйти от ответа.

– Если ты извинишь меня, сэр Джон, – сказал он, – то я не буду отвечать.

– А… – произнес сэр Джон, серьезно глядя на Джима. Он кивнул. – Конечно, чтобы так писать, нужен особый талант. Понимаю. Мне нечего больше об этом сказать. Осталась еще парочка вопросов.

Он снял со своей руки одно из простых колец и передал его Джиму.

– Сэр Джеймс, – начал он, – джентльмен твоего ранга должен носить кольцо. Оказавшись в Бресте, ты остановишься с сэром Жилем на постоялом дворе с зеленой дверью. Кстати, по-французски он так и называется – «Зеленая Дверь». Там вас ждет свободная комната. Ждите там человека, на пальце которого будет такое же кольцо. Я бы хотел попросить тебя надеть кольцо сразу же, как войдешь на постоялый двор, и не снимать до тех пор, пока не увидишь этого человека. Он скажет тебе, что следует делать дальше. Теперь один вопрос – какой у тебя девиз?

– Девиз? – переспросил сбитый с толку Джим.

Но сэр Джон уже повернулся к двери и возвысил голос. До этого момента он говорил очень тихо, но не настолько, чтобы Джим не смог предположить, что у Чендоса неплохой тенор. И вот сэр Джон перешел на крик, а Джим обнаружил, что рыцарь обладает прекрасными вокальными данными. Вдруг Джим вспомнил, что в XIX веке лучшими пехотными офицерами были именно теноры, поскольку им приходилось перекрикивать все шумы битвы, включая даже пушечные выстрелы, чтобы солдаты услышали приказ. Тенор сэра Джона в этом отношении обладал высокой проникающей способностью.