Рыцарь-Дракон
Шрифт:
– На восток…
Джим умышленно не стал уточнять. Он свернулся поудобнее на полу у торца стола, оставшегося от джорджей. Обед подошел к концу, и Джим, выпив достаточно вина даже для дракона, почувствовал себя расслабленно и уютно. Судя по всему, они вылакали не менее половины откупоренного Сорпилом бочонка.
– Но я имею в виду, какой дорогой, по какому маршруту? – настаивала Майгра.
– Ох, – пожал плечами Джим, – думаю, что буду придерживаться в основном восточного направления. Я еще не размышлял о маршруте.
– Но тебе следовало бы задуматься, – возразила Майгра. – После того как уже больше сотни лет на несколько миль в округе местными
– Хорошо, если вы мне скажете границы вашей территории, – согласился Джим, – я просто не буду садиться на землю, прежде чем не окажусь за ее пределами. Правда, я, пожалуй, справлюсь даже с двадцатью-тридцатью вооруженными крестьянами, если понадобится.
Вопреки его желанию, вино пробудило в Джиме инстинктивную гордость, присущую драконам его размера и силы. Джим и в самом деле сейчас, в сонном состоянии, опьяненный и согретый винными парами, нашел идею помериться силами с двадцатью-тридцатью вооруженными крестьянами довольно заманчивой. У него не было и тени сомнения, что многих из них он без труда убьет, а остальных утащит.
Он вспомнил, как прошлой осенью он налетел на отряд вооруженных всадников сэра Хьюго де Буа де Маленконтри, бывшего владельца его замка и злейшего его врага, и сбил их, как кегли. Разумеется, это было еще до того, как сэр Хьюго в доспехах на боевой лошади и с копьем наперевес дал ему урок, после которого Джим на всю оставшуюся жизнь запомнил, что в иных случаях дракону лучше не бросаться на одинокого джорджа, а подобру-поздорову уносить лапы.
Воспоминание о копье, пронзившем тогда его и чуть не унесшим сразу две жизни – его и Горбаша, владельца тела, в котором Джим в тот момент находился, – слегка отрезвило его.
– Что ты предлагаешь? – поинтересовался он у Майгры.
– Ну, во-первых, позволь мне подсказать тебе самый безопасный путь. Тебе следует путешествовать пешком, а то еще попадешься на глаза целой куче крестьян, они соберутся вместе, залягут где-нибудь и устроят засаду. Во-вторых, после того, как ты выйдешь из шато, иди лучше всего сквозь лес к северу, а затем поверни на запад и иди до тех пор, пока не придешь к большому озеру.
Она приостановилась, чтобы проверить, успевает ли он запоминать.
– Продолжай, – кивнул Джим.
– Иди все время по берегу озера, обогни его, следуя на восток, – продолжала она. – Местные крестьяне вряд ли нападут на тебя около озера. Они не умеют плавать, но никто из них, конечно, и не подозревает, что мы, драконы, тяжелее воды и тоже не можем плавать. Но даже если они нападут, прыгай в озеро; возле берега довольно мелко для таких, как мы, но для джорджей там слишком глубоко. Таким образом, ты будешь в безопасности, если только они не запустят чем-нибудь в тебя.
Джим в глубине души злорадно усмехнулся. Майгра не знала, что он был аномальным драконом и при необходимости мог плавать. Он обнаружил это, когда шел пешком через болота к Презренной Башне. Уж тогда-то он наплавался вволю – от островка к островку. В ту пору Джим еще не знал, что драконье тело тяжелее воды, так что бросался в воду не задумываясь. Оказавшись в воде, он было запаниковал, но быстро сообразил, что если будет поживее двигать лапами, да к тому же
Тем не менее совет Майгры, по мнению Джима, был неплох. Мысленно он извинился перед ней за то, что думал, что ни она, ни Сорпил в действительности не заинтересованы в том, чтобы быть ему полезными. Предположение это вполне естественно. Такова уж драконья натура. Если бы с ним что-то случилось, им бы достался паспорт. С другой стороны, Майгра тоже выпила несколько кувшинов вина. Может быть, алкоголь смягчил и ее.
В ее характере должна быть и более привлекательная и мягкая сторона, по крайней мере, была в те времена, когда Майгра была моложе, подумал Джим. Иначе Сорпилу, который, несомненно, знал и лучшие времена и в молодости был, наверное, весьма силен, не было бы никакого резона брать ее в жены.
– Спасибо, Майгра, – Джим услышал, что его голос звучит уже довольно сонно. Когда он впервые переступил порог шато, еще не наступил полдень, но трапеза, как это обычно бывает у драконов, когда они садятся пообедать, оказалась делом долгим. Лунный свет должен был навести его на мысль, что они обедают уже восемь или девять часов. Время пролетело незаметно.
Как бы то ни было, ему несомненно хотелось спать.
– У вас есть для меня место? – спросил он. – Или мне спать здесь?
Он бы не возражал устроиться на ночлег прямо в трапезной зале. С другой стороны, драконий инстинкт велел ему найти для сна маленький укромный уголок. Сорпил и Майгра всего лишь проявили бы гостеприимство, выделив ему место, хотя бы одну из бывших спален замка, в каком бы состоянии она теперь ни находилась.
– Я провожу тебя, – Майгра проворно вскочила на лапы.
Сорпил не двинулся с места, прогрохотав нечто среднее между пожеланием спокойной ночи и отрыжкой, по силе соответствующей его размерам. Джим последовал за Майгрой. Она вела его по коридорам, вверх и вниз по лестницам в кромешной тьме. Но поскольку нос и уши говорили ему, где дракониха, Джим шел за ней не боясь оступиться или сбиться с пути.
Наконец она привела его, как и надеялся Джим, в спальню одного из бывших обитателей замка и ушла. Он свернулся клубком среди обломков довольно скудной мебели. Последней его мыслью перед тем, как он погрузился в сон, было то, что, похоже, во французском замке было куда больше спален, нежели в английских.
Он спал нормальным драконьим сном, крепким и лишенным сновидений. Когда Джим проснулся, в комнате было светло. Солнечный свет проникал сюда через узкое окно-бойницу, но солнце, казалось, светило прямо в проем, и поэтому спальня, наверное, была светла как никогда.
Резкий переход от вчерашней ночной темноты к яркому свету поначалу слегка озадачил Джима, которому часы, прошедшие с того момента, как он заснул, и до пробуждения, показались мгновением.
Он зевнул. Громадная пасть широко раскрылась, и в пыльном воздухе сверкнул длинный красный язык. Затем он выпрямился, потянулся. Он не мог расправить только крылья – не хватало места. Используя нюх и зрительную память, Джим двинулся обратно тем же путем, по которому его вели прошлой ночью.