Рыцарь Госпожи Смерти
Шрифт:
Парень как-то обмолвился, что с благородным сословием у него отношения не задались, но я и не думал, что все настолько запущено.
– Это командор Бьёрн ан Туккард, – представил я своего спутника и, покинув седло, добавил: – В Нид Гаал мы пойдем вместе с ним.
– Еще один герой? – оторвавшись от помешивания висящего над огнем котелка, Зана смерила взглядом командора вместе с конем, приветливо улыбнулась и указала на пустое бревно. – Ну проходите, присаживайтесь. Вам чаю налить?
Не произнеся ни слова, Бьёрн спешился и медленно направился к костру.
Райнек молча смотрел на него исподлобья, холодная
Повисшее в воздухе напряжение можно было потрогать рукой. Скрежет железа при ходьбе и хруст веток под ногами рыцаря звучали в тишине тревожной барабанной дробью перед смертельным цирковым номером. Все вокруг словно замедлилось, я внутренне напрягся, не зная, как поступить, если эти двое вдруг сцепятся. Некромант с девятью собаками, которых мгновенно можно призвать, и командор Светлого ордена… Зана, почувствовав напряжение, отшагнула назад и, переведя взгляд с Райнека на паладина,положила руки на рукояти серпов. Тревожно заржал черный рыцарский конь…
– Райнек Мервин? – остановившись в трех метрах напротив некроманта, негромко пробасил паладин.
– Да! – рявкнул некромант, буравя взглядом подошедшего рыцаря.
Это «да» прозвучало, как оскорбление, и было видно, что парень уже едва сдерживается. Казалось, еще мгновение – и придется влезать между ними, но взрыва не произошло, поскольку дальше началось странное.
Бьёрн кивнул и заговорил, спокойно глядя в глаза некроманту:
– Сотник второго королевского легиона барон Лин ан Карси, эрл Диан ан Тори, эрл Дарс ан Шафф и эрл Грам ан Карси погибли в Фертанском сражении. Эрл Гервен ан Гене и эрл Кан ан Борге убиты в сражении на Волчьих Пустошах. Эрл Гант ан Рез погиб спустя двадцать лет после войны Хаоса в битве при Мааре. Судья второй категории Конор Верин умер через двадцать четыре года после того суда во время эпидемии в Дорге. – Произнеся это, паладин опустил взгляд и снова посмотрел в глаза Райнеку: – Они все мертвы, парень… Ты же не собираешься мстить детям?
Пока командор перечислял эти странные имена, лицо некроманта вытягивалось и бледнело, ненависть в глазах сменили растерянность и… обида? Услышав вопрос, он некоторое время молчал, глядя перед собой в одну точку, затем опустил взгляд, потряс головой и сухо прошептал:
– Нет…
Бьёрн кивнул, вытащил из сумки свиток с большой красной печатью, развернул его и громко, с расстановкой, провозгласил:
– Высочайший Указ от седьмого числа третьего месяца лета одна тысяча триста семьдесят седьмого года, за номером два!
Учитывая обстоятельства смерти барона Айзека ан Рота, принимая во внимание срок давности, а также последовавшие за этим события, я, Райан Эраст Первый, король Эрантии, повелеваю:
Считать Райнека Мервина искупившим свою вину в смерти барона Айзека ан Рота!
За волю и самопожертвование, проявленные во время войны Хаоса, благодаря чему врагу был закрыт путь в Вайдарру, а также за обнаружение и сохранность артефакта-ключа Райнеку Мервину присвоить наследуемое рыцарское звание и назначить его действительным членом гильдии магов Эрантии!
При этих словах некромант вздрогнул.
– Семье эрла Райнека ан Мервина выделить участок земли в пределах города в соответствии с Законом о родовых владениях, не ближе километра от городских стен, и выплатить единовременную сумму в три тысячи золотых монет на постройку родового поместья.
Родовой знак утвердить в Гербовой Коллегии в любое время. Документы на землю и деньги получить в министерстве финансов после утверждения знака…
Лес вокруг затих, словно преисполнившись торжественностью момента. Не слышно было птичьих криков, лошади стояли не шевелясь,и даже деревья, казалось, ловили каждое произнесённое слово. Бьёрн оглашал королевскую волю, выпрямив спину, с высоко поднятой головой, а в трёх метрах напротив, опустив руки и выпятив подбородок, стоял щуплый нескладный парень в серой поношенной мантии.С мучительной болью во взгляде он смотрел на закованного в железо гиганта, сглатывал подкатывающие к горлу комки, а на щеках его блестели предательские дорожки…
Закончив читать, Бьёрн свернул свиток и протянул его Райнеку.
– Вот, эрл, это твое, – с теплой улыбкой произнес он. – И спасибо тебе за Вайдарру.
Некромант судорожно покивал, забрал документ и, резко обернувшись, пошел в лес, вздрагивая от душивших его рыданий.
– Собаку позови, эрл, – в канале посоветовал я. – Уже можно. Утром нам все равно отправляться.
Парень кивнул, не оборачиваясь, и пошел быстрее, а Бьёрн, чтобы разрядить обстановку, посмотрел на Зану и поинтересовался:
– А у вас только чай? Или, может быть, есть что покрепче?
Девушка вздрогнула, рассеянно посмотрела на паладина и наморщила лоб – видимо, все еще находясь под впечатлением от произошедшего.
– Чашки доставайте, – усмехнулся я, чувствуя нехилое облегчение от нормально разрешившейся ситуации, и, подойдя к костру, вытащил из сумки бутылку коньяка.
Нет, событие реально знаковое, получить наследственное дворянство отдельным королевским указом для местных так же почетно, как когда-то в средневековой Европе, но парень реально заслужил. Происходило это на самом деле или нет – дело десятое. Главное, что он сам это помнит.
Купленный у Шеда коньяк по вкусу напоминал «Арарат» – любимый коньяк моего деда, и я всегда держал его для особенных случаев. Самому Райнеку сейчас, наверное, лучше не пить, ну а нам для успокоения нервов – самое то.
– Слушай, а кто были все эти люди? – поморщившись от выпитого, я посмотрел туда, где скрылся Райнек, и перевёл взгляд на Бьёрна. – Чего они такого натворили?
– Сломали парню жизнь. – Паладин отодвинул сапогом бревно, сел на него и задумчиво повертел в руке кружку. – Айзек убил его отца и мужа сестры, остальные лжесвидетельствовали в суде, а Конор Верин в качестве свидетелей опросил только приятелей барона и на основании их показаний вынес вердикт. Не знаю, заплатили ему или нет, но сейчас это уже не важно. В итоге Райнек оказался на улице, спутался с отрекшимися, и те помогли ему убить Айзека. – Бьёрн вздохнул, затем спохватился и удивленно посмотрел на меня. – Он что, сам тебе не сказал?