Рыцарь Хаген
Шрифт:
— Ты пойдешь со мной, — продолжал Альберих, — Я провожу тебя в твои покои. Правда, на такие шикарные апартаменты, как в Тронье или Вормсе, можешь не рассчитывать.
Не произнеся ни слова, Данкварт повернулся и последовал за гномом. Дождавшись, пока их шаги затихнут, Хаген отворил дверь.
Гунтер сидел спиной к нему в высоком кресле и спал. Осторожно прикрыв за собой дверь, Хаген оказался в полукруглом помещении. Он огляделся по сторонам.
Тронье не знал, смеяться ему или гневаться. Это вовсе не были покои, достойные короля. Пол, стены и потолок — окон не было вообще —
…и застыл на месте. Король бургундский изменился. Целый год не видел его Хаген, а трудный путь в Изенштейн не мог быть легким и должен был утомить короля. Но, всмотревшись в его лицо, Хаген ужаснулся.
Гунтер постарел. Лицо его, когда-то мягкое, нежное, теперь несло печать глубокой скорби. Он был бледен, под глазами проступали темные круги, свидетельствующие о многих бессонных ночах. Руки, лежавшие на подлокотниках, слегка подрагивали во сне. Дыхание было быстрым и неровным, словно его мучили кошмары.
Должно быть, Хаген все же сделал неосторожное движение или просто Гунтер почувствовал его близость. Он вдруг встрепенулся и открыл глаза. Тут же взгляд его прояснился, искорка сначала испуга, а затем безумной радости вспыхнула в нем.
— Хаген! — Король вскочил, заключив Хагена в тесные объятия, — Хаген, дружище, приехал!
Дав королю излить бурный прилив чувств, Тронье осторожно освободился от объятий, отошел на полшага назад и преклонил колено.
— Ты звал меня, мой король. Я явился.
Гунтер ошарашенно взглянул на него, будто не понимая, о чем он говорит. Затем покачал головой и нетерпеливо приказал ему подняться:
— Что за глупости, друг мой! Мы ведь не при дворе. Преклоняй передо мной колени, когда этого требует этикет, но не тогда, когда я нуждаюсь в твоей помощи. — Он рассмеялся, но тут же лицо его опять посерьезнело. — Неужели это действительно ты! — Он глубоко вздохнул, — Брунгильда сообщила мне, что ее передовые отряды видели людей, приближающихся к Изенштейну с юга! Но я не смел надеяться, что это ты. Так скоро!
— Я явился так быстро, как только мог. Сильно штормило, и ветер не был попутным.
— Но ты здесь, — улыбнулся Гунтер, — и одно это важно. Ты прибыл один или с отрядом?
Хаген помедлил. Стоило ли рассказывать королю все, начиная с крушения ладьи Арнульфа у побережья Тронье и заканчивая предательским нападением прошлой ночью? Вспомнив о предостережении Альбериха, он покачал головой:
— Мой брат Данкварт сопровождает меня. И больше никого. Трудно было достать корабль, который бы отважился привезти нас сюда. И времени нам не
— Корабль? — переспросил Гунтер. — А что же дан, которого я к вам послал?
— Корабль потерпел крушение у стен Тронье, — уклончиво отвечал Хаген. — Но капитану удалось передать мне твое сообщение. Тебе нужна помощь?
— Помощь, — задумчиво промолвил Гунтер, — Да. — Он улыбнулся и вновь устало опустился в кресло, — А может, и нет. Может, мне необходимо лишь присутствие рядом друга.
— Но что же все-таки случилось, Гунтер? — Что-то в голосе короля настораживало Хагена.
— Многое, друг мой. Очень многое — с тех пор, как ты покинул нас.
— Ты видел Брунгильду?
Гунтер кивнул:
— Она здесь. Ты сможешь увидеть ее, завтра с утра. Как только взойдет солнце, — Он запнулся, — Когда начнутся испытания.
— Испытания! — Хаген не скрывал ужаса, — Такты действительно на это решился!
— Я обязан, Хаген. Я зашел слишком далеко, чтобы теперь отступить. Путь из Изенштейна обратно ведет через зал испытаний. Или же прямиком в Вальгаллу, — добавил он, усмехнувшись.
Хаген молчал. Он взглянул на крест, висевший на серебряной цепочке на шее Гунтера, но не промолвил ни слова.
— Ты, я вижу, не очень рад, друг мой, — промолвил король.
Хаген попытался улыбнуться:
— Не вижу причин для радости. Ты ведь знаешь, что еще никому не удавалось выдержать испытаний, предложенных валькирией.
Внезапно Гунтер искренне расхохотался — Хаген даже испугался.
— Так вот чего ты боишься! — воскликнул он, — Завтрашнего дня, испытаний? Ты страшишься за мою жизнь?
— Чего же еще? — недоумевал Хаген, — Зачем же ты тогда призвал меня?
— Испытания, — Гунтер снова посерьезнел. Поднявшись с кресла, он положил Хагену руку на плечо. — Неужели ты так плохо меня знаешь? Я не боюсь экзамена Брунгильды, потому что знаю, что выдержу его. Я не из тех, кому суждено погибнуть смертью, которую столетиями воспевали рассказчики, — Он покачал головой, — Нет, Хаген. Судьба не будет ко мне столь благосклонна, подарив смерть от меча Брунгильды. Я не опасаюсь ни ее оружия, ни ее чар.
— Но чего же тогда?
Гунтер резко отвернулся, шагнул к столу. Хаген видел, что пальцы короля дрожали, когда он поднял бокал и глотнул вина.
— Зигфрид, — наконец выдавил он с трудом, словно язык не поворачивался произносить это имя.
«О да, — подумал Хаген, — Ты боишься Зигфрида, мой друг, и не без повода. Но я могу тебя понять, потому что я тоже все еще страшусь его». Однако вслух он не промолвил ни слова, терпеливо дожидаясь, когда Гунтер допьет вино и начнет рассказывать сам.
— Ты не должен был покидать нас, Хаген, — В голосе короля чувствовался упрек, — Я, я не знаю. Вормс… теперь сильно изменился… — Он плеснул себе еще вина из кувшина. — Все поменялось с тех пор, как ты уехал. Кримхилд… — Он запнулся.
— Кримхилд? — Хаген вздрогнул, — Что с ней?
— Она до сих пор не знает, что произошло тогда, во время праздника победы, между Зигфридом, тобой и мной. Но она чувствует что-то и во всем винит меня.
— Ерунда. Это была целиком и полностью моя идея. Мой план.