Рыцарь и его враги
Шрифт:
Чалмерс воздел обе руки к небу и, все еще сидя на корточках, стал раскачиваться взад и вперед, а затем неестественно высоким гундосым голосом затянул заклинание:
— Заклинаю адом и всеми его созданиями, копытами и рогами, дай каждому крестьянину по…
Фенвик завизжал:
— НЕТ! Я СОГЛАСЕН! ПРИНЦЕССЫ УЖЕ ДОМА! ТОЛЬКО ПРЕКРАТИ ЗАКЛИНАНИЕ НАСЧЕТ КОРОВ!
Чалмерс закрыл глаза и вызвал бланк своего счета, и в нем — но не в колонке «Приход» — и не в колонке «Расход», а в новой, третьей колонке — он прочитал: «Спас трех девственных принцесс из
— «Странно», — подумал он.
— Что ж, из этого, как я полагаю, следует, что Терезе не видать коровы, — сказал Санчо. — Да я и не удивляюсь. Благодеяния богатых всегда оборачиваются проклятием для бедняков.
— Нам надо идти, — вдруг произнес Дон Кихот.
— А что случилось, ваша милость? — спросил Санчо.
— Я вновь чувствую присутствие этого дьявола Маламброзо, а с ним и Флоримель. Нам туда. — И он указал рукой вперед на дорогу, по которой четверо путешественников шли прежде.
Скакавшие галопом путешественники решили дать отдых лошадям и остановились на поляне, в четырехстах ярдах от которой, за рвом с перекинутым подъемным мостом, возвышался огромный замок. Чалмерс и Ши ехали рядом и сейчас молча сидели в седлах, рассматривая громадное строение.
— Похоже, построен сарацинами, вероятно, в двенадцатом столетии, — сказал Чалмерс. Старший психолог потирал руки, и от Ши не ускользнуло довольное выражение его лица. Чалмерс обратил внимание Ши на круглые углубления, проделанные в арке ворот. — Посмотрите-ка вон туда, это что — навесные бойницы? Во время боя защитники замка могут выливать через них кипящее масло на головы нападающих.
Ши бросил рассеянный взгляд на углубления.
— Занятно, — сказал он.
Чалмерс не обратил внимания на иронический тон коллеги.
— А ведь, согласитесь, это шедевр архитектуры.
Ши как ни старался, но не способен был восхититься архитектурой навесных башнен в сарацинском стиле. Дом, который не нужно было бы защищать с помощью кипящего масла и силы оружия и где они с Бельфебой и их будущими детьми могли бы жить в мире и покое, казался ему более привлекательным и очень-очень далеким… Внезапно им овладела страшная тоска по дому.
Дон Кихот подвел их к воротам, где одетый в кольчугу страж в сверкающем шлеме, заметив их, перегнулся через стену, из-за которой доносились музыка и нестройные выкрики, свойственные веселой пирушке. На вершинах всех башен развевались яркие знамена, ворота и окна также были украшены флагами. Страж, придав лицу радушное выражение, приветствовал рыцаря и его спутников с дружелюбной веселостью подвыпившего человека.
— Хи-и-и, Дон Кихот Ламанчский… с друзьями. Добро пожаловать в замок дона Тибона де Салазара. Не угодно ли вам будет войти?
— Угодно, — строго сказал Дон Кихот. — Но сначала мне угодно было бы знать, что это за праздник, во время которого страж находится на посту в пьяном виде, а ворота раскрыты настежь?
— Да я и не пьяный, — стал оправдываться страж, а потом пояснил доверительным тоном: — Ну, может, слегка, ведь наши принцессы сегодня прибыли домой. Какой-то чародей похитил их, и мы думали, что уже никогда больше их не увидим, но вдруг они появились в облаке ярко-красного дыма.
Ши, Чалмерс, Санчо и Дон Кихот проехали по подъемному мосту и через караульную башню попали во внутренний двор, заполненный людьми, которые плясали, пели и пили за здравие своего господина и его неожиданно вернувшихся дочерей; скрипачи и гитаристы извлекали из своих инструментов развеселые мелодии; молодые черноглазые цыганки в ярких развевавшихся юбках трещали кастаньетами и кружились, громко стуча каблуками. Вдоль внутренней стены полные пожилые крестьяне обносили гостей кусками жареной говядины, ломтями сыра, жареной бараниной, дичыо и рыбой. Слуги в ливреях разливали свежее красное вино по кружкам простолюдинов, а более дорогим и выдержанным вином наполняли кубки знатных людей. Ши и Чалмерса, которых Дон Кихот представил как рыцарей из далеких стран, потчевали лучшей едой и лучшим вином.
Хозяина замка, дона Тибона де Салазара, оповестили о том, что Дон Кихот почтил личным присутствием устроенное им празднество. Хозяин вышел поприветствовать гостя. Он был невысок, и вид его говорил о том, что он хорошо поел, а по его лицу разливался такой же румянец, следствие алкоголя, который Ши только что видел на лице замкового стража.
— Благородный рыцарь, — радостно вскричал он, заключая одетого в доспехи Дон Кихота в столь крепкие объятия, на какие был способен, и целуя его в обе щеки. — Вы слышали про моих дочерей? Как любезно с вашей стороны не пройти мимо моего замка! Прошу вас, заходите во внутренние покои: там нет этой несносной жары.
Дон Кихот улыбнулся.
— Мы втроем, сэр Рид де Чалм ер о, сэр Джеральдо де Ши и я, Дон Кихот Ламанчский, вызволили ваших дочерей из ада. Сэр Ши-рыцарь, а сэр Чалмерс, — он указал на психолога, — добрый волшебник.
— Как, значит?.. — Низкорослый дон Салазар уставился на Чалмерса широко раскрытыми глазами. Он нервно улыбнулся и непроизвольно отступил назад. — Добрый волшебник, ну и ну! — Затем перевел взгляд, снова ставший доверчивым, на Дон Кихота. — Но ведь все-таки это вы спасли моих дочерей? Они не знают, как их спасли. Единственное, что им известно, так это то, что этих дьяволов, которые удерживали их, внезапно соблазнили чем-то, а в это время девочек похитили и в мгновение ока доставили сюда. Он засмеялся. — Входите, да входите же и расскажите нам всю эту историю.
Празднество все продолжалось, и казалось, что конца ему не будет. Ши вдруг поймал себя на мысли, что уже в который раз рассказывает историю о спасении принцесс, причем каждое ее повторение сопровождалось обильными возлияниями по случаю счастливого исхода. День уже стал сменяться ночью, а он, не переставая ублажать себя вином и едой, в изобилии подаваемыми по велению щедрого хозяина, начал ощущать внутреннюю теплоту и душевную легкость. От него не ускользнуло, что речи гостей стали более остроумными, а шутки — более забавными. Прекрасное празднество, подумал он, в особенности потому, что ему случилось стать одним из героев, в честь которых оно и было устроено.