Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник
Шрифт:
— Все началось, как обычно, — тихо проговорила Лавиния почти ему на ухо. — Начался небольшой ремонт в моем крыле дворца, мне пришлось видеться с ним каждый день, я сразу почуяла мужской интерес ко мне — такое каждая женщина умеет с ранних лет. И очень быстро началось: видный парень, язык подвешен, неглуп, остроумен, а у меня тогда не было никого постоянного — так, случайные забавы... И как-то так получилось, что он стал фаворитом. Очень быстро выяснилось, что в дополнение к прочим достоинствам у него есть еще одно, крайне ценное для венценосных особ, позволяющее избежать многих шероховатостей: он совершенно бескорыстен, что среди придворных встречается крайне редко, тем более у фаворитов. Он совершено ничего от меня не принимал, никаких подарков, разве что сущие безделушки. Конечно, пришлось сделать его камергером — исключительно житейского удобства ради, чтобы мог открыто получить доступ во все утолки дворца. Он все понял и нисколечко не противился. А в остальном — бессребреник. Я не допускаю и мысли, что он в меня беззаветно влюбился по уши, сам он никогда ничего подобного не говорил — но какие-то чувства с его стороны, безусловно, присутствовали. Именно такие отношения меня вполне устраивали:
Она замолчала. Чтобы облегчить ей задачу, Сварог сказал уверенно:
— А потом произошло нечто... в корне изменившее предыдущие отношения, да? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Причем прежним отношениям это нисколько не пошло во вред — он и сейчас остается твоим фаворитом
— Даже не знаю, как сказать: случилось, произошло, стряслось. Мы время от времени проводили ночи в Вишневой беседке. Собственно, это не беседка, но так уж с давних пор повелось ее называть. Это небольшой домик в парке, неподалеку от дворца, маленькая копия старинного замка, очень красивая и уютная. Лет двести назад ее возвел тогдашний король — и для встреч с женщинами, и для особо тайных совещаний с доверенными сановниками. С тех пор ее так и используют в этом качестве, я в том числе. Ни одной двери, туда ведет из моих личных покоев подземный ход уардов в двадцать, по нему имеют право входить для уборки и прочих надобностей особо доверенные камер-лакеи, а вокруг сплошная широкая полоса колючего кустарника, так что ни один высмотрень к окну не подберется, ничего не подслушает. Очень удобное место... И вот однажды, едва мы туда пришли, он сказал, что хочет поговорить со мной серьезно об очень важных вещах. И рассказал, что он — Тайный Мудрец... но в какие бы то ни было подробности вдаваться не будет — ему это настрого запрещено их правилами, и нарушение может стоить ему жизни. Признаться, я не особенно поверила — все рассказы о Тайных Мудрецах, я давно установила, числятся по разряду сказок и легенд, подтверждения ни разу не получили. О чем ему и сказала. Он усмехнулся, поднял руку — и посреди комнаты неведомо откуда возник самый настоящий мартыхан, сильванская лесная обезьяна, величиной с большую собаку. Я их видела на Сильване, многие богатые и знатные, в том числе цари, их держат. Добродушное, мирное, очень умное животное, быстро учится всяким трюкам, часто приучается носить одежду и выполнять несложные лакейские обязанности (Сварог все знал о сильванских мартыханах, но не стал ее перебивать, пусть разговорится). — Лавиния фыркнула. — Ну это несущественно, домашнее животное — но только на Сильване. На Таларе нет обезьян, и еще в старинные времена обнаружили, что у нас они почему-то быстро дохнут, так что купцы завозить их перестали. Ганта ль сказал, чтобы я не боялась, — я и не боялась, привыкла к ним на Сильване. Взяла из вазы грушу, подошла к нему... Самый настоящий мартыхан, причем домашний — пахнет как дикий, с хорошо вымытой шерстью. Вскоре Ганталь одним движением пальца заставил его исчезнуть и сказал: он многое мог бы мне показать, самое доподлинное, но все это будут развлекалочки, а он хочет поговорить о серьезных вещах. Он давно уже мне сочувствует, прекрасно видит, как мне тяжело приходится с тех пор, как ты загнал нас в угол и взял за глотку, и хочет помочь. Правила Тайных Мудрецов запрещают ему вмешиваться с размахом, но небольшую помощь он оказать может. Отвернулся к углу, и на пол как бы из ниоткуда полился звенящий ручеек золотых монет. Получилась куча мне по колено. Золотые денарии с моим профилем, самые настоящие на вид, на ощупь. Потом монеты исчезли, но одну я успела спрятать в рукав, а потом под скатерть... Вот так все и началось. Все золото, которое мы отправляем в Харлан — его, если можно так выразиться, работа, оно возникает из ниоткуда в особом подвале Казначейства, которым ведают трое доверенных людей. Так же обстоит с порохом и со свинцом. Все россказни об огромных запасах, якобы сделанных моим покойным супругом, — ложь, распущенная, чтобы запутать иностранных шпионов. Ничего подобного не было и нет, никаких тайных складов. Если бы мы отправляли с в о и, в бочках очень быстро показалось бы дно. Это снова Ганталь. Снова особые помещения с верными людьми. Ради сохранения приличий, золото идет не в лоранской монете, а в монетах других стран... большей частью твоих, каюсь. Сера тоже возникает из ниоткуда, и ее увозят на пороховой завод... Короче говоря, всю нашу помощь Харлану обеспечивает Ганталь, и ты, я не сомневаюсь, ни о чем не подозревал... Извини, от волнения в горле пересохло...
Лавиния повернулась к столику, наполнила до краев высокий бокал «Горного ручья» и без особой нервозности выцедила его до донышка. Спросила:
— Тебе налить?
— Келимаса вон в тот бокал, — сказал Сварог, с радостью убедившись, что его голос остался ровным.
Хватил одним глотком и закурил по примеру Ла-винии. Какое-то время стояло молчание — нельзя исключать, она давала Сварогу время обдумать новость — ошеломительную, что говорить! — и привыкнуть к ней...
Мысли не скакали мартовскими зайцами — шли стройными рядами в определенном направлении. Он был ошеломлен, но не выбит из колеи — случались сюрпризы, ошарашиваюшие не в пример сильнее. Значит, вот так. От помощи Харлану Лоран не понес убытков и на медный грош. Все само собой бралось из воздуха загадочными трудами Ганталя.
— Этим его бескорыстная помощь и ограничилась?
— Не совсем, — загадочно улыбнулась Лавиния. — Был еще случай в открытом море, в Календы Квинти-лия... Тебе это что-нибудь говорит?
Еще бы не говорило! Всего три недели назад в Лоран шел неприметный кораблик, на котором небогатый купец вез в Лоран товар, не охваченный «экономическими санкциями» Сварога, — шалатальские финики. Вот только в трюмах лежало не менее двадцати ластов25K11 тайно купленного в Горроте вольфрамового концентрата — добавки которого не только укрепляют стальные клинки, но и позволяют делать резцы, раз в восемь повышающие
Сварог об этом узнал, навстречу шхуне вышли три пиратских корабля, по какому-то неизъяснимому капризу пиратской души живо заинтересовавшиеся жалким суденышком. Однако взять его на абордаж не успели — внезапно налетел шквал, корабли разбросало, один потерял одну мачту, второй все три, а третий вообще потонул, и команда спасалась на шлюпках. Находившуюся всего в десятке морских лиг шхуну шквал не зацепил, и она через несколько часов, как потом доложила морская разведка, преспокойно вошла в порт. Запрошенный на всякий случай консультант в лице маркиза Оклера пожал плечами: внезапные шквалы, быстро налетающие и столь же быстро утихающие, в тех местах не такая уж редкость...
— Шквал — это тоже Ганталь?
— Ну да, — кивнула Лавиния. — Оказалось, он и такое умеет... И еще. Он может как-то наблюдать за тобой. Несколько раз мне это умение демонстрировал. Словно открывается огромное окно, мы смотрим и слушаем, как ты разговариваешь с разными людьми о тайных делах, направленных против нас. Это умение работает только в определенные дни и часы...
— И что же твой Ганталь после этого предпринял? — спросил Сварог, неприятно удивленный такими новостями.
— Ничего, — как ему показалось, разочарованно ответила Лавиния. — Он сразу предупредил, что не всемогущ. И предпринять что-то не может. Что можно предпринять после того, как мы узнали о твоем устном приказе кораблям Ганзы прекратить всякие связи с Лораном? — она бросила на Сварога лукавый взгляд из-под пышных ресниц. — Ты, может быть, разгневаешься, но я обещала полную откровенность... Однажды ночью мы наблюдали за интересной сценой в твоей малой спальне в Латеранском дворце, из чистого любопытства мне пришла в голову такая блажь, хотелось глянуть одним глазком, какова в постели затейница... Честное слово, это было только раз и давно. Возможно, ты не обидишься так уж смертельно? В конце концов, ты и до того меня с л у ш а л, так что ты первый начал...
Сварог легко подавил мимолетную вспышку гнева — рассуждая беспристрастно, Лавиния права, он первый начал... Спросил только:
— И что еще придумал твой маркиз?
— Больше ничего, — сказала Лавиния. — Был еще один случай... Мы с ним поехали к морскому берегу, он сказал, что хочет сделать мне сюрприз. И сделал... Мы оставили стражу у скал и вдвоем вышли на берег небольшой бухточки. Он вытянул руки — и у берега появился на воде военный фрегат, трехмачтовый, с тремя рядами пушечных палуб. Поднялось немного брызг, корабль колыхнулся и замер. Откуда-то взялись сходни, мы поднялись на борт, я касалась фальшборта, мачты, поднялась на мостик. Это был не призрак, не наваждение, самый настоящий корабль, пахнущий смолой... Ганталь сказал, что может подарить мне целый флот, сколько моей душе угодно вымпелов. Сначала я жутко воодушевилась, а потом, когда обдумала все во дворце, с превеликой грустью отказалась от щедрого подарка. Трезвый рассудок победил. Даже если бы у меня появился флот, способный драться с твоим на равных, — а Ганталь говорил, что может это сделать, — это были бы только корабли. Такое количество экипажей для них невозможно подготовить быстро. Когда я села на трон, интересовалась многими делами, помню, что говорили адмиралы. Немало времени понадобится, чтобы обучить матросов парусному делу, канониров мастерской стрельбе из пушек, а офицеров — морскому бою. На военных пароходах нет парусов, но им тоже нужны канониры и офицеры, к тому же, пароходы до сих пор составляют четвертую часть военного флота согласно имперским законам. Пока мы обучали бы команды, твои эскадры могли бы сто раз напасть и потопить все корабли с неопытными командами.
— Уж это непременно, — ухмыльнулся Сварог. — Если бы я узнал, что у вас неведомо откуда появились лишние корабли в немалом количестве, я бы отправил своих моряков в гости. И вот что... Как это ты не подумала, что эти неизвестно откуда взявшиеся в большом количестве корабли не привлекут внимания Империи? Ты же знаешь, как на такое сотворение кораблей из воздуха посмотрят в Империи, имеешь некоторое представление об имперских наблюдательных средствах
— Вот того как раз не следовало опасаться, — уверенно сказала Лавиния. — Еще тогда, в первый вечер, Ганталь меня заверил, что никакие имперские средства наблюдения нам не страшны, они ослепнут и оглохнут. И с кораблями будет так же, как и с нашими разговорами в Вишневой беседке. Я никому не верю на слово, и я не проверила... Два раза собирала в Вишневой беседке членов Тайного Совета и обсуждала меры, которые следует принять, чтобы как-то противостоять твоим. Это была убедительная выдумка, в детали вдаваться не стоит, но оба раза ты просто обязан был отреагировать определенным образом, но этого не произошло. Значит, ни Империя, ни ты й в самом деле не можете подсмотреть и подслушать, что говорится в Вишневой беседке, ничего не знаете о деятельности Ганта ля...
Ни в ее голосе, ни в улыбке не было и тени торжества, но CBapoiy все равно стало неприятно: все обстояло так, как она говорила. И непонятно, запутывала ли эта неприятная деталь уже сформировавшуюся у него версию или попросту дополняла.
— Ты ведь умница и мастер интриги, — сказал Сва-рог. — Плохо верится, что ты после того, как он немного ошарашил тебя... чудесами не попыталась узнать о нем побольше.
— Конечно, попыталась. Очень скоро. Прежде всего, он самозванец. В провинции, откуда он якобы родом, нет не то что маркизов, но и простых дворян Ганталь. И во всем Лоране нет. Это нетрудно было проверить по гербовым книгам...
— В те времена люди не стыдились называть себя, как им больше нравилось... — припомнил Сварог фразочку из любимого романа, здесь неизвестного.
— Почему «те»? Такое и сейчас в ходу. Без веских причин никто, даже тайная полиция, не станет копаться в гербовых книгах...
И вновь она была права. Излюбленная легенда всевозможных авантюристов: происхождение из отдаленного захолустья. До сих пор под этой легендой прекрасно обитают в Латеране Канилла Дегро и Томи, ее используют Элкон и Бетта, ею пользовались Брашеро и Дали, и что там, в Саваджо Сварог с Яной выступали под личиной пусть не дворян, но жителей тамошнего медвежьего уголка, служившего объектом массы анекдотов...