Рыцарь из ниоткуда. Сборник
Шрифт:
Возле узкого высокого крыльца – опять-таки идеально приспособленного для долгой обороны – стояла Мара в компании нескольких телохранителей. Слуга так и тащился следом, то порываясь подойти, то робко отступая.
– Вам нужно беречься, государь, – сказал монах бесстрастно. – Эта неожиданная вежливость Стахора – я об оставлении им Заречья и Корромира – меня беспокоит даже больше, чем какой-то откровенно враждебный акт…
– Меня тоже, признаться, – серьезно сказал Сварог. – Но вот от чего прикажете беречься, святой брат? Не знаете? И я не знаю… Положительно, этому болвану что-то от меня нужно!
Он приостановился и жестом приказал тащившемуся по пятам слуге подойти.
Тот, кланяясь, как подобает, тихо сообщил:
– Государь,
– Вы что-то путаете, любезный, – сказал Сварог почти весело. – Нет у меня братьев и не было… – И тут же спохватился. – Тьфу ты, я и не подумал… Конечно же, младший брат… Харланский герцог или кто-то из Вольных Маноров?
Старательно пуча глаза и держа руки по швам, слуга доложил:
– Несколько часов назад в столицу на купеческом корабле приплыл король Арира из Вольных Маноров – под вымышленным именем, в сопровождении кого-то из своих баронов, тоже путешествующего инкогнито. Оказавшись в столице, король открыл свое подлинное имя и заявил, что хочет с вами увидеться по конфиденциальному делу… Глэрд Таварош ждет распоряжений… Он говорит, что король настоящий…
– Интересно, какого черта ему от меня нужно? – в недоумении вопросил Сварог. И, не стесняясь нарушать этикет перед лицом подданных, размашисто хлопнул себя о лбу. – Я с сегодняшними событиями забыл все на свете… Бони!
– Именно так, государь. Король Арира Бони Скатур Дерс Первый. Подлинное имя барона мне неизвестно, его так и не назвали…
– Ничего, я и сам знаю, – нетерпеливо сказал Сварог, улыбаясь. – Готов биться об заклад, барона зовут Паколет… Ноги в руки, любезный! Марш на кухню, и пусть повара наготовят столько, чтобы хватило на целый платунг голодных драгун! И бочоночек из погреба, из заветного отделения! Ну, не стой столбом! Чтоб подошвы горели!
Слуга, оскальзываясь, кинулся прочь – к поварне.
– Добрые знакомые? – спросил монах.
– Друзья, – сказал Сварог, все еще улыбаясь. – А у меня не так уж много друзей… Простите, святой брат, я вас оставлю…
Уверенно стуча каблуками по древней брусчатке, он быстро зашагал к Маре, на ходу прикидывая, как Проще и незаметнее всего улизнуть из замка.
Глава 12
МЕЖДУ НАМИ КОРОЛЯМИ…
Оказалось, незаметно покинуть древние стены – предприятие самое нехитрое… Мара, как командир королевских телохранителей, уже была посвящена в эту тайну, более того, располагала двумя комплектами ключей: своим и личным королевским. Нужно было спуститься в подвал под домиком для стражи у воротам, в самом дальнем углу, отпереть низенькую дверцу, спуститься на дюжину ступенек, пройти уардов сто по сводчатому туннелю, выложенному не пропускающим сырости «жабьим камнем», снова преодолеть дюжину ступенек, но уже вверх, – и оказаться в небольшом домике по ту сторону, площади, отделявшей королевский дворец от прочих городских строений. Хозяином домика по традиции был отставной гвардеец, надежный и семью семь раз проверенный. За четыреста лет существования подземного хода пользовались им часто – одни гланские короли, подобно Гарун аль-Рашиду, любили прогуляться по своей столице в облике простого прохожего, другие искали за пределами замка любовных приключений, третьи плели какие-то интриги там, где у стен нет ушей… Но задуман и построен был потайной ход в первую очередь не для пустых забав, а с чисто утилитарными целями, чтобы монарх в случае такой необходимости мог бы спастись от убийц. Гланские патриархальные традиции наложили свой отпечаток и на эту область жизни: в отличие от иных держав, где частенько заставляли свергнутых королей подписать бумагу об отречении, после чего все же сохраняли жизнь в каком-нибудь отдаленном замке, гланские заговорщики не разменивались на столь пошлое бумаготворчество, предпочитая попросту и без затей проткнуть короля чем-нибудь острым, чтобы, чего доброго, не сбежал потом из заточения и не отомстил по всей строгости.
Отчасти и по этой причине замок Клойн (с которого некогда и взяла начало одноименная столица) Сварогу как-то сразу не пришелся по вкусу. Не особенно и приятно обитать в замке, где имеются пять комнат и две лестницы, некогда запятнанные кровью твоих злодейски загубленных предшественников. (Что интересно, ни один из них отчего-то так и не появился впоследствии в виде призрака. Но это ничуть не повлияло на отношение Сварога к неуютной каменной громаде.)
Вот купленный Марой дом примерно в полулиге от замка – совсем другое дело. Там никого никогда не убивали, там было тесновато, но уютно, а главное, можно обходиться без кучи положенных по этикету постельничих, чашников и прочих холуев, с утра до вечера болтавшихся за дверью то королевской спальни, то королевского кабинета…
Сварог стоял за портьерой, пока замковые слуги расставляли на столе привезенные с королевской кухни яства, вкатывали тот самый заветный бочонок. Слышал только, как Мара покрикивала:
– Громоздите, громоздите! Чтобы стол ломился! Бочонок поставьте просто так, пробку я как-нибудь и сама вышибу! А то знаю я, как в таких случаях бочонки наполовину пустеют…
– Госпожа гланфортесса… – послышался укоризненный тенорок третьего помощника главного королевского кухаря. – Вот уж воистину беспочвенное обвинение…
– Знаю я, – безжалостно ответила Мара. – Оглянуться не успеешь, как ополовините. Кто на пиру в честь коронации печеного фазана под полой унес прямо с блюда? Не я вами заведую, объедалы-опивалы, а то наплакались бы вы у меня… Все выложили? Вот и шагайте восвояси, да пригласите сюда тех двух господ…
Когда захлопнулась дверь, Сварог вышел из своего укрытия, оглядел стол, как положено, ломившийся от массивных золотых блюд, кубков, чеканных мисок, поставцов и чаш. Стол невыносимо заманчиво благоухал тушеным, пареным, пряженым, ставленным и верченым – да вдобавок свою лепту вносили горы фруктов, сладостей и заедок. Несмотря на вороватость, кухари и их подручные свое дело знали – за таким столом и в самом деле не стыдно одному королю принять другого.
Мара присвистнула сквозь зубы:
– Одну копченую рыбу все-таки ухитрились спереть, прохвосты. Хорошо помню, что их было семь, «благоприятное число», а теперь не более чем шесть…
– Не придирайся, – сказал Сварог. – Между прочим, они о тебе то же самое думают – что ты под шумок, пользуясь служебным положением, кормишь своих гостей с королевского стола… А что еще им думать, коли они не знают, что я тут?
И повернулся к двери, чувствуя, как рот сам собой растягивается в улыбке. Дружелюбно рявкнул:
– Ну, что встали, обормоты? Почему никто на шею не бросается? Не к чужим приехали!
Первым вошел Бони – такой же здоровенный, вот только румянца в лице что-то поубавилось, да над ремнем явственно выпирал живот. Двигавшийся следом Паколет тоже мало напоминал уже прежнего тощего недокормыша – щеки у него лоснились, фигура приобрела этакую сытую округлость, разве что редкие кошачьи усики остались прежними. Оба и двигались как-то иначе – осанисто, вальяжно, степенно.
– Ну что вы в дверях торчите?! – нетерпеливо воскликнул Сварог, делая шаг вперед.
– Кто ж вас знает, ваше величество, – осторожно сказал Бони, неторопливо продвигаясь к нему. – Вы, говорят, заматерели, не счесть титулов с орденами, Небесным Престолом отмечены… Полезешь по старой памяти ручкаться, позору не оберешься…
– Болваном был, болваном и остался, – сказал Сварог беззлобно, крепко обнял его, похлопал по спине, потом тем же способом приветствовал Паколета. Отстранился, внимательно их оглядел. – Ребятки, а ведь вы, провалиться мне на этом месте, здорово жирком обросли…