Рыцарь из ниоткуда. Сборник
Шрифт:
Они выехали на открытое место, лес остался слева, и там уже можно различать отдельные деревья. И холмы прорисовываются в тающей понемногу мгле. Вот только дороги нигде не видно. Однако Борн уверенно ехал впереди, и Сварог с Чабой приободрились.
Под копытами зачавкала вода, отовсюду тянуло сырым холодом. Высокая трава, бурая и жесткая, достигала колен коней.
– Болото? – забеспокоился Сварог. Он терпеть болот не мог. Утонуть в болоте – почему-то смерть хуже этой он себе и представить не мог.
– Речка широко разливается в эту пору, – сказал Борн. – Сырости хватает, но земля
– А до дороги далеко?
– Не особенно, – сказал Борн. – Главное, я определился, где мы есть.
И чувствую, что из облавы вырвались. Почти. Если…
Он уже целился из арбалета. Сварог сорвал с плеча пулемет. Те шесть темных высоких пятен определенно двигались навстречу.
И тут же, подтверждая это ценное наблюдение, навстречу всадникам ударила пулеметная очередь.
Чаба мешком свалился с седла, даже не охнув. Сварог поскакал вперед, стреляя наудачу, и двое рухнули с коней, потом пулемет замолчал, кончилась последняя лента, и Сварог, не глядя, отшвырнул его, схватил топор. Двое всадников бросились к нему, двое промчались мимо, к Борну. Теперь Сварог различал гнедых высоких коней, тусклые кирасы, закрывавшие лица шлемы.
Передний оплошал – он выпустил пулемет и схватился за меч, но ремень пулемета захлестнул эфес, и это подарило Сварогу лишние секунды. Широкое лезвие Доран-ан-Тега вошло в кирасу, как в кусок масла. Сварог развернул коня на месте, хотел отбить меч, но попросту отсек его от рукояти.
Срезанный под корень клинок отлетел в сторону, всадник, оставшийся с бесполезным эфесом в руке, прямо-таки застыл аллегорической фигурой Изумления. Топор обрушился на него, снося решетчатое забрало.
Сварог оглянулся. У Борна тоже все в порядке – скачут прочь два коня без всадников, два трупа валяются в мокрой высокой траве. Силен мужик, а на вид – сущий интеллигент…
– Куда вы? – крикнул Борн.
– Подберу его пулемет…
– Некогда. Скачем.
– Но…
– Быстрее за мной. Я убит.
Он дал коню шенкеля, странно выпрямившись в седле, не отнимая правой руки от живота. Обеспокоенный Сварог помчался следом, догнал, заглянул в лицо:
– Вы серьезно?
– Совершенно, – сказал Борн. – Я убит. Рана смертельная. Все остальное – вопрос времени, а я не всемогущ…
Его тряхнуло на ухабе, он поморщился и замолчал. Около часа они молча скакали, переходя с галопа на размашистую рысь и вновь пуская коней галопом, – неслись по залитой водой равнине, меж холмов, мимо каких-то бурых развалин, туман редел и редел, наконец они увидели солнце, выскочили под чистое небо. Сварог ждал, что Борн поскачет по равнине дальше, но тот, оглядевшись, свернул в лес. Уставшие кони сами перешли на шаг.
– Здесь поблизости есть избушка, – сказал Борн. – Кони должны отдохнуть, иначе им конец. А нам надо поговорить. Ага, вот она. Никого.
Хотя все наши знают это место…
– Видимо, поехали другой дорогой, – сказал Сварог без всякой уверенности.
– Возможно… Помогите мне сойти.
Он не отнимал руки от живота. Крови, правда, не видно, но это-то при ране в живот и есть самое скверное… Сварог подставил руку, помог соскочить. Привязал поводья к покосившейся железной ограде. Каменный домик выглядел
– Накормите коней.
Сварог нацепил им на морды торбы с овсом, он уже успел обучиться этому нехитрому делу, но кони не торопились хрупать, тяжело поводя боками, все в мыле. Сварог ощущал, что вся его одежда пропитана липким и вонючим конским потом, – а ведь ни в одном мушкетерском романе про это ни строчки… Он прислушался к окружающей тишине, вошел в дом. Поставил топор у порога, начиная уже привыкать к этому – словно фуражку снимал в прихожей.
Борн сидел на полу, в пыли, привалившись спиной к стене, вынимал одной рукой из мешка какие-то непонятные штуки, одни попросту отбрасывал, другие тщательно разбивал рукоятью меча. Сварог закурил и какое-то время молча наблюдал за ним. Теплилась надежда, что все это не всерьез – насчет смерти. Борн выглядел, как обычно, только рука прижата к животу да бледности прибавилось.
– Ну вот и все, – сказал Борн, отбрасывая пустой мешок. – Не обижайтесь, что ничего не оставляю вам, но вы все равно не сумели бы этим пользоваться. Коня, понятное дело, возьмете. Трудно вам будет выбираться отсюда в одиночку, да что поделать.
– Послушайте, я не могу поверить…
– И тем не менее, – сказал Борн. – Никто не может стать полностью неуязвимым. Умения еще хватило, чтобы не умереть там же, в поле, но это лишь отодвинет все на несколько часов. И виной всему – собственная леность и непредусмотрительность. Мог бы научиться лечить такие раны. Показалось долго и сложно, отложил на потом, а случая-то и не представилось…
– А где вы учились – в Магистериуме или Мистериоре? – спросил вдруг Сварог.
– Ого! Когда догадались?
– У капища. Когда вы спокойно шли на пулемет. И там, на поле. Он стрелял в упор, мог срезать одной очередью всех троих, но погиб один Чаба.
– Ну что ж… Вы правы. Лорд Магар, барон Нарт. В отдаленном прошлом.
– Значит, вы не человек Гаудина?
– Я сам по себе, – сказал Борн. – Беглецов оттуда, с благополучных небес, немного, но они есть. Вот только вспоминать о них не любят.
– Но почему же…
– Вы новичок, – сказал Борн. – И прибыли из неуютных, надо полагать, мест. Конечно, в заоблачных замках красиво и привольно, сытно и беззаботно… Но, видите ли, лорд Сварог, это мир без будущего. В первую очередь потому, что лары способны держать земную жизнь под контролем, но не способны разумно ею управлять. Представьте остров, населенный полудикими жителями. Посреди – гора, откуда простреливается любой уголок.
И вот на этой горе угнездился потерпевший кораблекрушение моряк с пулеметом, заставивший туземцев признать себя королем. Что касается силы – он и в самом деле может в любой момент перестрелять всех поголовно. А вот дальше-то что? Как он будет ими управлять? Он прибыл из более цивилизованных мест, ему невероятно скучно изо дня в день разбирать жалобы на потравившую огород соседскую свинью, мирить двух сплетниц или вводить новые проекты крыш для хижин. Он владыка, но король на горе – сам по себе, а его подданные – сами по себе.