Рыцарь из ниоткуда. Сборник
Шрифт:
— А того, что мы пошлем туда отряд, они не опасаются? — хмыкнул Сварог.
— Нет, — серьезно сказал Канцлер. — Есть поверье: на Древних Дорогах нельзя воевать, проливать кровь, посылать туда вооруженные отряды. Это — мирные дороги меж мирами. Там есть какая-то стража, жестоко расправляющаяся с нарушителями, никто ее никогда не видел, но она там есть. Это поверье идет из такой седой древности и держится так устойчиво… К тому же Яна уверяет, что это правда, а после известных изменений, происшедших с ней, я склонен ей верить… Скорее всего, поэтому они так и беспечны. Прекрасно знают, что никакого отряда мы туда не пошлем. Только вас одного.
—
Канцлер бесстрастно сказал:
— А кто им мешает, одолев числом и связав, унести оттуда и прикончить за пределами Древних Дорог?
— Да, пожалуй, — спокойно согласился Сварог. — Это вариант… А как мне на Древние Дороги попасть?
Канцлер хохотнул:
— Вы, право, как дитя малое… А на что у вас Горлорг? И не изображайте несказанное удивление. Вы просто забыли. Вы сами писали в том числе и о нем, когда подавали отчет после операции по уничтожению Глаз Сатаны. Я тогда же решил — пусть остается вашей личной игрушкой. Видите ли, я не ученый, я государственный чиновник. Признаюсь по совести: меня совершенно не интересуют Древние Дороги. Вреда от них никогда не было, а пользы я от них никакой не вижу. Ну, странные, невероятно древние пути между мирами… надо полагать, очень многими мирами. И что? К моей обычной повседневной деятельности и практическим задачам это не имеет никакого отношения. Главное, оттуда никогда не лезло никаких напастей. Марлок в свое время, прочитав ваш отчет, порой говорит, что неплохо было бы послать туда научную экспедицию — но и его постоянно отвлекают текущие дела. Да вы и сами относились к Древним Дорогам примерно так же, вас все время отвлекали текущие дела, и вызвали вы Горлорга, когда возникли чисто практические надобности…
— Да, пожалуй… — сказал Сварог. — Итак, какие будут инструкции?
Глава VII
Чрезвычайный и полномочный
Чтобы не посвящать хозяев домика в кое-какие подробности (хороший дипломат должен держать в рукаве как можно больше козырных роз), Сварог оставил Горлорга в лесу неподалеку от домика.
Не особенно и крепко привязал поводья к не особенно и толстой ветке — прекрасно знал, что конь не убежит, что это теперь его конь. Постоял рядом, медленно выпуская дым. Еще раз обдумал недавний разговор с Канцлером. Судя по всему, господа из Магистериума понятия не имели, что Яна обладает Древним Ветром. А потому сомнительно, что им удастся ее «изолировать». Скорее уж, она понесет их ученое заведение по кочкам так, что ему не поздоровится. Вообще, теперь, когда у Яны есть такие способности, а Канцлер довольно хорошо осведомлен о планах заговорщиков, наверху им, думается, успеха не видать. А вот на земле ситуация остается прежней, увы — никому неизвестно, на что еще способен Брашеро и что еще он может выкинуть хотя бы шантажа ради…
Вздохнув, он тщательно затоптал окурок и не спеша направился к домику, выглядевшему, как обычно. Может быть, его и увидели из окна, когда он подошел совсем близко — но никто не показался ни в окнах, ни на крыльце. Самую чуточку раздосадованный таким невниманием к собственной персоне, Сварог остановился в паре шагов от крыльца, засунул два пальца в рот и оглушительно свистнул, мимоходом пожалев, что он не сказочный мельник Карклай, от свиста которого черепица охапками сыпалась с крыш, а рыцари кувырком летели с коней.
Почти сразу же дверь распахнулась, и на крыльце объявился
Вингельт бросил быстрый взгляд вправо-влево.
— Да успокойтесь, — сказал Сварог, заставив себя беззаботно ухмыляться. — Я один, никого больше нет. Я уже знаю, что сюда нельзя приводить вооруженные отряды, здесь нельзя воевать, проливать кровь и так далее… Вот кстати, как эти порядки сочетаются со скрамасаксом у вас на поясе?
Сквозь зубы, ледяным тоном Вингельт ответил:
— Я не собираюсь здесь пускать его в ход. Простое ношение оружия дозволено.
Черт меня раздери! — мысленно ахнул Сварог. А ведь если бы мы со Стахором скрестили тогда клинки, чего доброго, нагрянули бы загадочные Стражи, и неизвестно, как обернулось бы. Но кто же знал? Уж Лесная Дева предупредила бы, если бы знала…
— Кстати, оружия у меня нет, — сказал Сварог. — Никакого.
— И что же вашу милость сюда принесло? — тем же ледяным тоном осведомился Вингельт.
— Жизненная необходимость, — сказал Сварог. — Давайте сразу внесем ясность: я к вам направлен парламентером.
Он мог бы поклясться, что в глазах Вингельта мелькнуло удивление — но лицо осталось столь же невозмутимым. Хитрый Мастер спросил бесстрастно:
— Кем?
— Императрицей и Канцлером, — сказал Сварог. — Честное слово. Как видите, к вам относятся крайне серьезно… Могу я войти?
Чуть подумав, Вингельт посторонился:
— Ну что ж, входите, раз пришли…
Сварог вошел, Вингельт тут же захлопнул дверь за его спиной. Значит, вот так, подумал Сварог, чуть поклонился и вежливо сказал:
— Здравствуйте, господа.
В знакомой ему прихожей, кроме Вингельта, стояли человек шесть и из боковой двери вышли еще несколько, так что набралось не менее десятка. Парочку Сварог помнил по полету к Багряной Звезде, но остальные были сплошь незнакомы. Все они, знакомые и незнакомые, проходя по комнате, размыкаясь, окружая его плотным кольцом, смотрели еще мрачнее Вингельта. А все-таки вы были слишком самодовольными, господа мои, подумал Сварог, стоя на месте и не двигаясь, пока его откровенно окружали. Чуть ли не с шуточками-прибауточками уверяли, что найти вас невозможно и предлагали поискать. Ну, я и поискал. Кто ж вам виноват?
Никто не отдавал команды — но на него бросились как-то очень уж слаженно, не мешая друг другу, заломили руки за спину и тщательно обшарили.
С грохотом распахнулась дверь из другой комнаты, появилась Эгле и, остановившись лицом к лицу со Сварогом, уставилась своими прекрасными глазами вовсе уж ненавидяще. Сварог философски признал мысленно, что кое-какие причины у нее имелись.
— Скотина! — воскликнула она и залепила Сварогу столь оглушительную пощечину, что в глазах искры заплясали. Тяжелая ручка оказалась у бывшей скатеронской княжны, чуть ли не с детства привыкшей охотиться и усмирять норовистых коней…
Сварог ей благожелательно улыбнулся и сказал:
— Когда я буду совсем старым и дряхлым, стану сидеть с внучатами у камина, как водится, рассказывать им сказки и истории, я им обязательно скажу: «Эх, пострелята, знали бы вы, какая ослепительная красавица однажды залепила мне пощечину и как — даже люстра с потолка рухнула…»
Побелев от злости, она размахнулась снова, но двое молодцов по знаку Вингельта не без труда оттащили ее от Сварога и деликатно оттеснили к стеночке, шепотом успокаивая. Она понемногу унялась, только время от времени бросала на Сварога взгляды голодной пантеры.