Рыцарь из ниоткуда. Сборник
Шрифт:
Нечто вроде туманного диска возникло над шаром, рассыпая искры.
Змеистые желтые молнии хлестнули по крышам домов, с грохотом расшвыривая черепицу и жестяные колпаки труб, опустились ниже, вышибая звонко лопавшиеся оконные стекла, выворачивая камни из стен, потянулись еще ниже, к людям…
Сварог выхватил шаур. Вереница свистящих серебряных звездочек пронеслась над ушами коня. И повторилось то, что Сварог уже видел однажды с палубы «Божьего любимчика», – спиралью завертелся густой черный дым, пронизанный зелеными вспышками, омерзительный
Никто уже не кричал, только овцы блеяли, носясь по площади, а люди застыли неподвижно. Сварог подумал, схватил повод запасного коня и поскакал прочь – не устраивать же пресс-конференцию с митингом?
Постоялый двор под вывеской «Жена боцмана» стоял на отшибе у самой реки – приземистый каменный дом с конюшней и деревянными пристройками, все это обнесено добротным деревянным забором. Посреди двора величественно возлежала свинья и бродили куры.
Сварог проехал в распахнутые ворота и остановил коня у широкого крыльца. Дверь распахнута настежь, но внутри тихо. Из конюшни появился угрюмый высоченный детина. Рукава засучены, за пояс заткнута короткая, тщательно обструганная дубинка. На трактирного слугу он походил не больше, чем Сварог на герцогиню. Но спросил предупредительно, как положено:
– Чего изволите?
– Есть, пить, ночевать, – сказал Сварог. – Все эти удовольствия можете предоставить или только некоторые?
– Все, ваша милость, если есть денежки, – ответил детина. На правом запястье у него Сварог заметил синюю татуировку – русалка с огромной пивной кружкой. Похоже, морская тематика не ограничивалась вывеской.
– Расседлать, ваша милость?
– Расседлай, – сказал Сварог. У него самого это до сих пор получалось довольно неуклюже. Детина, ничуть не удивившись, принялся за работу.
Сварог заметил, что и у него получается не лучше. Карах смирнехонько притаился в откинутом капюшоне плаща.
Сварог стоял, прислонившись плечом к столбу, наблюдал с интересом, как детина возится с пряжками и ремнями, беззвучно чертыхаясь поднос.
– Где плавал? – напрямик спросил Сварог.
Детина не стал вздрагивать и цепенеть. Буркнул, не отрываясь от работы:
– Везде помаленьку.
– Фогороши в городе есть?
– Где их нет? Позвать?
– Зови.
– Гулять будете, ваша милость?
– Немножко.
– С радости или с горя?
– А что, есть разница?
– Еще какая, – хмыкнул детина. – Почему-то с радости все спокойно обходится, а как завернет кто с горем, непременно норовит, подлец – уж простите, ваша милость, – запалить таверну. Вы из которых?
– Пожалуй, с горя, – сказал Сварог. – Правда, нет у меня такой привычки – палить таверны.
«И вообще, я в таверне впервые в жизни», – мысленно добавил он.
– Мне что, – сказал детина. – Мое дело предупредить – хоть воды поблизости и навалом, за баловство с огнем и по башке схлопотать можно.
Будь
– Там герцогиня.
– Будь вы хоть сама харланская герцогиня.
– Учту, – сказал Сварог.
В таверне и в самом деле никого почти не было. За одним столом молча потребляли пиво серьезные люди – четверо гуртовщиков с бычьими головами на бляхах Серебряной гильдии. Судя по гербам, гуртовщики были ронерские. За другим столом тихонько резалась в кости компания – на вид сплошь темные личности непонятного сословия, числом восемь. За третьим, уронив голову в блюдо с кое-как обглоданными копчеными ребрышками, мирно похрапывал субъект в довольно приличном камзоле. Остальные столы, десятка полтора, пустовали.
Сварог подошел к стойке. Из задней комнаты, вытирая руки передником, вышла тетка лет сорока, с крепкой, отнюдь не расплывшейся фигуркой, не лишенная секс-эппила, но сущая бой-баба на вид. Если это и есть жена боцмана, боцман прочно сидит под каблуком.
– А налейте-ка мне, хозяйка, чего-нибудь для начала, – сказал Сварог, прислоняя к стойке топор.
Хозяйка налила ему из кувшина в большой оловянный стакан. Он попробовал – одна из разновидностей здешнего коньяка, не самая скверная.
Выпил до половины, посмотрел на хозяйку, а хозяйка посмотрела на него:
– Это вы гулять собрались?
– Да какая там гульба, – сказал Сварог. – Легкое расслабление тела и души, с должной музыкой. С горя, признаться, но таверну поджигать не намерен, не беспокойтесь.
– Перек пошел за фогорошами. Девок поискать? Тут этот промысел не особо процветает, ну да шлюхи везде сыщутся.
– Уж это точно, – философски сказал Сварог и допил остальное. – Только ну их к черту. Не тянет что-то.
– Это Вольного Топора-то?
– Вы меня, хозяйка, не шибко пытливо расспрашивайте, я и врать не буду, – сказал Сварог.
– Тоже верно…
– Вы и в самом деле жена боцмана?
– Вдова, – сказала хозяйка. – Вместе плавали, пока мой дурак не сотворил последнюю в его жизни глупость…
– Это какую?
– Знаете, ваша милость, вы тоже не всюду нос суйте, вот и поладим.
Если тетка Чари будет помнить про все глупости, свои и мужнины…
– Понятно, – сказал Сварог. – А на «Божьем любимчике» плавать не доводилось?
Тетка Чари посмотрела на него крайне внимательно и помолчала, словно ждала чего-то. Не дождавшись, пожала плечами:
– Так ведь каждый прохиндей про себя думает, что он – божий любимчик…
Но в глазах у нее определенно что-то этакое мелькнуло.
– Бросьте, – сказал Сварог. – Я здесь человек новый, да не вчера родился. Конечно, есть какой-то тайный знак для своих или пароль, но я его не знаю… Вы мне только одно скажите: за последние два дня «Божий любимчик» здесь проходил?
Он поднял руку так, чтобы она увидела перстень Борна. Сам не знал, откуда такая уверенность, но русалку Переку явно наколол тот же умелец, что разрисовал иных моряков капитана Зо.