Рыцарь курятника

Капандю Эрнест

– Вы не имели права действовать таким образом, – сказал де Мирнуа.

– Но если бы я оставил в живых этих чудовищ, они поразили бы еще множество невинных.

– Господь запрещает мщение!

– Господь не запрещает убивать ядовитую змею.

– Змея не человек, она не может раскаяться.

– Умоляю вас, монсеньор, призовите на мое будущее милосердие Божие!

– Что вы хотите делать?

– Я вам уже многое сказал и повторяю: по завершении моего мщения я хочу отказаться от двойного существования, которое я вел до сегодняшнего дня. Рыцарь Курятника

умер, один Жильбер остался в живых. Счастье еще возможно для меня на этой земле. Я люблю Сабину, дочь Доже. Я буду работать, и мы будем счастливы. Эта-то любовь и привела меня к вам.

– Как?

– Сабина – девушка праведная. Обманывать ее было бы невозможно. Открыть ей истину я не могу, однако я люблю ее. Ради нее я отказываюсь от моего таинственного и безграничного могущества. Прочтите в моем сердце и в моей душе: чтобы быть супругом Сабины перед Богом, я должен стать перед алтарем, а для этого мной должна руководить ваша рука. Теперь вы знаете все; могу ли я надеяться?

Прелат не отвечал, он, по-видимому, был погружен в себя. Спустя некоторое время он встал и подошел к Рыцарю медленным, торжественным шагом.

– Поклянитесь вечным спасением вашей души, что вы сказали правду, – проговорил он.

Жильбер протянул обе руки.

– Клянусь, – сказал он, – клянусь перед отцом моим и моей матерью, которые теперь близ Господа и слышат меня.

– Поклянитесь, что вы никогда не поражали невинного.

– Клянусь!

– Поклянитесь, что вы всегда действовали по вдохновению, а не повинуясь злодейскому чувству.

– Клянусь!

– Клянитесь мне, что с этого часа, за исключением законной обороны, вы никогда не поразите себе подобного, как бы ни был он виновен!

– Клянусь!

Прелат протянул руки над головой Жильбера.

– Милосердие и прощение Господа неисчерпаемы, – произнес он.

– Отец мой, – сказал Жильбер, становясь на колени, – окажите мне последнюю милость.

– Чего вы хотите?

– Я смог похоронить тело моего отца на святом кладбище, но тело моей матери остается там, где его погребли преступники. Вам известно, что три месяца назад в лесу Сенар один человек имел счастье спасти жизнь его величеству, которого чуть не убил кабан?

– Знаю.

– Это я спас короля.

– Неужели?

– Да. Король обещал мне исполнить мою первую же просьбу. Пусть же его величество позволит мне похоронить мою мать на кладбище.

– Я увижу его величество в Совете сегодня утром и передам ему вашу просьбу.

Жильбер приподнялся с колен.

– Удостоите ли вы меня счастьем поцеловать вашу руку?

Прелат протянул Жильберу свою руку, на пальце которой было епископское кольцо.

V Свадьба

В этот вечер граф де Сен-Жермен приехал к маркизе де Помпадур и был принят очень любезно. В очаровательной гостиной, меблированной с изысканным вкусом, витал целый рой хорошеньких женщин, а граф де Сен-Жермен был единственным мужчиной среди этих красавиц.

– В самом деле, граф, это не плутовство? – спросила маркиза, улыбаясь и жеманясь.

– Уверяю вас, –

отвечал граф де Сен-Жермен с самым серьезным видом, – что я никогда не плутую.

– Однако это до того странно, что надо считать или чудом, или шуткой.

– Это ни то, ни другое.

– А что же?

– Результат науки.

– О! – закричали дамы.

– Пусть маркиза попробует сама, – предложил СенЖермен, – тогда она убедится.

– Дайте мне бонбоньерку.

Сен-Жермен взял со стола, стоявшего посреди комнаты, небольшую удивительной работы бонбоньерку из черной черепахи. Верх был украшен великолепным агатом, почти таким же большим, как крышка.

– Откройте ящичек, маркиза, – сказал Сен-Жермен.

Маркиза повиновалась.

– Посмотрите хорошенько на крышку, – продолжал граф, стоя поодаль от стола.

– Смотрю, граф, – отвечала прелестная маркиза.

– На что вы смотрите таким образом? – послышался чей-то другой голос из-за ее спины.

Маркиза обернулась.

– Король! – выдохнула она и поспешно подбежала к Людовику XV, который вошел по своему обыкновению без доклада. Граф де Сен-Жермен низко поклонился королю.

– На что это вы смотрите? – осведомился король.

– На этот ящичек, государь, – отвечала маркиза, подавая королю черепаховую бонбоньерку.

– Очень хорошенький ящичек, – заметил Людовик XV.

– Государь, – продолжал граф, – соблаговолите взглянуть на крышку и сверху, и снизу.

– Смотрю с обеих сторон.

– Позвольте мне спросить, ваше величество, что вы изволите видеть?

– Я вижу прекрасный агат и сверху, и снизу; мне кажется, что я не могу видеть ничего другого…

– Можете, – сказала маркиза.

Сен-Жермен взял с ближайшего стола небольшую спиртовую лампу, незажженную, и поставил ее на стол перед королем.

– Государь, – сказал Сен-Жермен, – поставьте эту бонбоньерку на лампу так, чтобы крышка пришлась к низу.

– Так? – спросил Людовик XV, ставя бонбоньерку.

– Да, государь.

Агат бонбоньерки находился над огнем. Сен-Жермен пошел было к камину, но вдруг остановился.

– Так как я желаю, чтобы эта операция происходила ясно, – сказал он, – я не хочу ни до чего касаться. Ваше величество положили бонбоньерку на лампу так, что я до нее не дотрагивался даже пальцем, не так ли?

– Конечно, – отвечал Людовик XV.

– Пусть же маркиза сама возьмет на камине зажженную розовую свечу и этой свечой зажжет фитиль лампы.

Маркиза поднесла фитиль, и вспыхнуло синеватое пламя.

– Я прошу ваше величество и этих дам окружить стол, только не подходить очень близко, – сказал граф де СенЖермен. Он вынул из кармана часы и посмотрел на циферблат.

– Еще минуту, – сказал он. – Теперь я прошу короля взять эту бонбоньерку щипцами.

Сен-Жермен подал королю длинные щипцы, которые он вынул из кармана своего платья. Король взял щипцы, схватил бонбоньерку и положил ее на стол. Крик удивления вырвался у всех. Агат на крышке исчез, а вместо него появилась чудная эмаль, на которой была изображена пастушка с барашками.