Рыцарь, маг и пешка
Шрифт:
– Ладно. – Кресси склонила голову. – Как пожелаешь.
Бо заглянул в открытую дверь, но остался стоять на месте.
– Куда она ведёт?
– Во двор прачечной.
– Почему конюшня и двор прачечной связаны друг с другом? – спросил Бо. – И почему тут такой низкий потолок?
– Огонь под котлами для стирки разжигают при помощи сухого навоза, – ответила Кресси. – А что касается высоты, то семилетки обычно маленького роста.
– Семилетки?
– Семилетние дети. – Неужели он действительно ничего не знал? – Таскать топливо – их работа.
Теперь Бо выглядел ошеломлённым
– Если хочешь это сделать, сейчас самое время, – напомнила Кресси.
Бо глубоко вздохнул и жестом попросил её идти вперёд.
Пригнувшись, они медленно шли по тоннелю в полной тишине, пока не добрались до следующей двери. Кресси вставила факел в скобу на стене, прислушалась и открыла дверь.
Пустой двор прачечной был завешан солдатской формой на бельевых верёвках.
– Подожди здесь. – Кресси сдёрнула с ближайшей верёвки выцветшую серую куртку и вернулась к Бо. – Надень её, чтобы не так выделяться.
Но это не помогло. Даже в линялой куртке наследник по-прежнему выглядел слишком чистым и здоровым.
Кресси схватила пригоршню грязи.
– Вотри её в волосы и щёки.
– Зачем?
Кресси прищурилась.
– Посмотри на меня. На себя. А потом ещё раз задай этот вопрос.
Бо оглядел себя и потянул бесформенную куртку. Его лицо стало понимающим.
– Ясно, – робко произнёс он.
Однако, даже натерев себя грязью, Бо по-прежнему выглядел очень холёным. С этим ему пришлось просто смириться.
– Мы должны добежать до живой изгороди, – объяснила Кресси, указывая на дальний угол двора. – Работный дом с другой стороны.
Бо прищурился, вглядываясь в высокую изгородь. Этот широкий барьер высотой с трёх человек окружал Поместье почти непроницаемой стеной.
– Как мы проберёмся внутрь? – спросил он. – Я не вижу ворот.
– Там есть тропинка.
– Тропинка через живую изгородь? Невозможно. Ты видела шипы? Они же смертельные.
– Видела и даже кололась об них. И не один раз, – ответила Кресси. – Так ты хочешь увидеть Работный дом или нет?
Кресси могла бы сказать Бо, что проход уже расчистили от колючек. Но тогда ей придётся признаться, что это они с Нейтом проложили там дорожку, чтобы сбегать из Работного дома и навещать Фледжа. До сегодняшнего дня это было единственное правило, которое она нарушила. Советы и дружба Фледжа того стоили, не говоря уж о фруктах и пирогах, которыми он с ними делился.
– Веди, – сказал Бо.
Они обогнули двор, держась поближе к высокой изгороди. Удача оказалась на их стороне: хотя был полдень, поблизости никого не было видно.
– Сюда. – Кресси указала на узкий проход в зарослях и пристально смотрела, как Бо шагнул внутрь, стиснув зубы от волнения.
Со стороны поместья живая изгородь выглядела пышной, зелёной и цветущей, и все шипы были скрыты листьями. Но с наружной стороны все яркие цвета сливались в тусклые оттенки серого, коричневого и чёрного. Голые ветки без листьев были обращены к пустоши и уродливому двухэтажному строению с небрежно выложенной черепичной крышей. Со стороны оно казалось грудой гнилого дерева и обломков кирпича и камня. Маленькие окна с кривыми рамами щурились за толстыми
Не замечая опасности, Бо направился прямиком во двор, но Кресси тут же потянула его назад.
– Дальше идти нельзя.
– Но где же Работный дом?
– Что ты имеешь в виду? – прошептала Кресси. – Он прямо перед нами.
– Эта груда гнили? – У Бо был такой вид, будто она его ударила. – Здесь даже голуби не смогут жить.
Стоя в тени зловещего здания, Кресси пыталась отогнать воспоминания о проведённом здесь времени. Но как можно забыть едкий запах мочи, въевшийся в потрескавшиеся полы, которые угрожали провалиться от каждого шага? По ночам Кресси по-прежнему просыпалась от криков со второго этажа, которые казались ещё громче, потому что остальные дети, затаив дыхание от страха, пытались их сдержать. Сильный запах апельсинового масла, которым Хозяйка обливалась с ног до головы, будет навечно связан в памяти Кресси с отчаянием. Если она думала, что наконец-то избавилась от внушавшей ужас Хозяйки, то возвращение сюда доказало ей, что воспоминания об этом месте никогда не потускнеют.
Кресси уже собиралась отвести Бо обратно во двор прачечной, когда боковая дверь распахнулась, и её тело как будто пронзила раскалённая молния. Кресси втащила Бо в заросли в тот самый момент, когда из дома высыпали оборванные дети. Облачённые в тускло-коричневую форму Работного дома, они молча строились в грязи по росту от самого высокого двенадцатилетнего до самого маленького двухлетнего.
Хозяйка прибыла с неожиданным визитом.
Кресси оглядела шеренгу детей, подолгу останавливаясь на каждом дорогом ей лице. Хотя она отсутствовала всего один сезон, они успели сильно вырасти. Милая, весёлая Беа, которой было всего два года, когда Кресси ушла, теперь стояла рядом с Рори среди трёхлетних и четырёхлетних детей. Её руки были заляпаны грязью от постоянного рытья ям. А у Первиса, занимавшего место в начале шеренги, кажется, даже начала появляться растительность на лице.
Но где же Нейт?
– Они из «Бадема»? – прошептал Бо. – Они кажутся такими юными и невинными.
– Конечно, так и есть. Думаешь, они должны выглядеть иначе только потому, что они бедные и родились в Нижних землях? – прошипела Кресси. – Твоя мать тоже была из «Бадема». Или ты и этого не знал?
– Она отвергла «Бадем», когда вышла замуж за моего отца, – ответил Бо. – Это другое.
– Неужели? Значит, ты думаешь… – Кресси резко замолчала, потому что в дверях дома появилась Хозяйка.
На ней было привычное длинное чёрное платье, а волосы были собраны в высокую причёску сеткой, закреплённой дорогими булавками. Хозяйка прошлась вдоль шеренги детей, медленно осматривая их спутанные волосы и поношенные башмаки.
Даже сидя в своём безопасном убежище, Кресси чувствовала, что вновь стоит в шеренге под пристальным взглядом Хозяйки, ожидая, когда та вынесет свой вердикт и определит для неё несправедливое наказание.
– Я спрошу ещё раз, – говорила Хозяйка, шагая медленно и размеренно, как крадущаяся пантера. – Кто скажет мне правду?