Рыцарь моего сердца
Шрифт:
— Ты ночью ничего не слышала? Какие-нибудь посторонние или подозрительные звуки?
Оливия покачала головой.
— Окна наших с Синди комнат выходят на противоположную от гаража сторону. Я ничего не слышала.
— А ты, Логан? — спросил Тим Дилон у Дерека.
— Я тоже нет, тем более что моя квартира находится в восточном крыле, довольно далеко отсюда.
— А почему ты вечером не загнал машину в гараж? Нет места?
— Видите ли, шериф, — немного смущенно начал Дерек, — вчера я был несколько… э-э… расстроен и забыл попросить у Оливии ключ от гаража.
— Гм… — Том снова почесал затылок. — Тачка-то, по всему видно, дорогая. У нас в городе таких нет.
— Да уж, недешевая, — бросил Дерек.
— Если я вам больше не нужна, шериф, то я пойду, мне нужно закончить уборку после вчерашнего свадебного приема.
— Иди-иди, — махнул рукой тот. — Передавай привет своей дочурке и скажи ей, что если я еще раз поймаю ее перебегающей улицу в неположенном месте, то надеру уши.
Оливия улыбнулась.
— Непременно передам, мистер Дилон.
Минут через десять, когда Оливия протирала подносы, в кухню вошел Дерек. Он немного успокоился.
— У тебя есть телефонная книга? — спросил он.
— Да, конечно. Слева, на полке. — Она указала ему рукой. — Хочешь куда-то позвонить?
— Да, нужно найти тягач, чтобы отбуксировать мою машину в мастерскую на Уайт-стрит. Их тягач ушел на семнадцатый километр грейтстокского шоссе. Там произошла какая-то авария. Предложили либо подождать, либо найти другой.
Дерек достал с полки телефонную книгу и стал листать.
— Что сказал шериф? — поинтересовалась Оливия.
— Сказал, что поспрашивает соседей и кое-кого из своих ребят. Говорит, что город небольшой, что-нибудь где-нибудь да и выплывет. Ну и многое зависит от результата техосмотра. Одно дело, если сигнализация не сработала, и совсем другое, если ее специально отключили.
Дерек набрал номер одной из городских автомастерских и стал договариваться насчет тягача, а Оливия тем временем включила кофеварку. Она еще не завтракала, да и Дереку, возможно, чашечка кофе не помешает.
Ночью она плохо спала после их поцелуя и все переживала, как будет смотреть на него сегодня, но история с автомобилем настолько поглотила его, что он, похоже, и думать забыл о вчерашнем вечере. С одной стороны, Оливия была рада этому, но с другой — ее немного задевало, что для него тот поцелуй, по-видимому, не имел никакого значения, тогда как у нее все так и замирало внутри, когда она вспоминала о нем.
— Черт! — выругался Дерек с досадой, захлопнув крышку своего сотового.
— Что-то не так? — обернулась к нему Оливия.
— Да тягач может подойти только к десяти, а у меня на это время назначена встреча с главой городской коммунальной службы. — Он взглянул на часы. — Я и так, наверное, опоздаю, потому что еще не знаю, как буду добираться.
— Давай я вызову тебе такси, — предложила Оливия. — А насчет тягача не беспокойся. Я прослежу, чтобы твою машину забрали в ремонт. Все равно до трех часов, когда у меня назначено чаепитие
— Ты правда можешь сделать это для меня? — с надеждой в голосе спросил он.
— Ну конечно. Мне это не составит никакого труда. К тому же ты мой жилец и я как домовладелица должна по мере возможности тебе помогать.
Говоря это, Оливия стояла к нему спиной и разливала готовый кофе в две чашки — для себя и Дерека, затем начала оборачиваться.
— Сейчас я вызову… Ой! — вскрикнула она от неожиданности, врезавшись во что-то твердое, оказавшееся грудью Дерека, и едва не потеряв равновесия, но он с готовностью поддержал ее, обняв за талию. — Я… я не слышала, как ты подошел, — запинаясь пробормотала она, подняв к нему лицо, да так и замерла, напрочь позабыв, что надо дышать: его зеленовато-карие глаза подернулись поволокой. В них читалось желание! Он снова хотел ее поцеловать!
Но Дерек стоял неподвижно и просто вглядывался в ее лицо. В конце концов он сказал хрипловатым голосом.
— Спасибо тебе, Оли. Ты самая лучшая.
— Я… мне нужно… вызвать такси, иначе ты опоздаешь, — пролепетала она, желая, чтобы он ее отпустил, и надеясь, что не отпустит.
— Да, — проговорил Дерек, медленно приближая к ней свое лицо.
— И… кофе… стынет.
— Да, — прошептал он у самых ее губ, затем припал к ним в нежнейшем из поцелуев.
Оливия не ожидала такой трепетной нежности и почувствовала, что тает словно воск в его объятиях. Разум ее кричал, что она должна остановиться, должна прекратить все это, потому что это только осложнит ее жизнь и причинит новую боль, но сердце ликовало и пело от восторга, не слушая никаких доводов рассудка. Между тем губы его стали тверже и настойчивее, а руки, обнимающие ее, горячее. Поцелуй затягивался, став тягучим и сладким словно мед, и Оливия почувствовала, как у нее подогнулись колени. Она наверняка упала бы, если бы он не держал ее так крепко.
Вдруг он внезапно оторвался от ее губ и зарылся лицом в изгиб ее шеи. Оба некоторое время тяжело дышали и не говорили ни слова. Затем он поднял голову, и она увидела, что глаза у него стали черными-черными, как небо в безлунную ночь.
— Что ты делаешь со мной, Оли? — хрипло спросил он. — А ведь я был уверен, что больше ничего не почувствую к тебе.
Она была настолько потрясена теми эмоциями, которые он пробуждал в ней вопреки ее воле и разуму, что не нашлась с ответом. Она мягко, но решительно отстранилась.
— Я… нужно срочно вызвать такси. Ты опоздаешь. Я пойду позвоню с домашнего телефона, а ты пока выпей кофе. — И торопливо выскочила из кухни. Сердце ее колотилось, руки тряслись, мысли путались. Боже, что она делает?! И куда все это ее приведет? Она остановилась возле телефона в холле и сделала глубокий вдох, стараясь немного успокоиться, затем набрала номер таксопарка.
Тереза Хьюстон, глава городской коммунальной службы, была женщиной крупной, седовласой, с массивным мужским подбородком, глубоко посаженными проницательными глазами и большой бородавкой возле носа.