Рыцарь ночи
Шрифт:
Разум пытался сопротивляться, но душа ликовала, душа захлебывалась от заполняющего ее восторга.
Я схватила бархатную подушечку и прижала ее к груди. Мне невыносимо хотелось обнять кого-то или хотя бы что-то и излить часть перехлестывающей через край нежности. Я прижалась к подушке щекой и закрыла глаза.
— Грег, — прошептала я, — милый мой… Я хочу быстрее увидеть тебя!
Я улеглась на спину, не выпуская подушку. Я мечтала, как мы оба вернемся в Москву, как будем встречаться, ходить в кино, кататься на его машине. Я вспомнила о его безумно дорогих «Porsche» и «Lamborghini», но даже это меня уже не смущало.
«Почему бы и нет? — думала я. — Да, мы из разных социальных слоев. Но если это действительно любовь? Тогда никакие
Я резко села и открыла глаза. Эта мысль вызвала такую боль в душе, что слезы выступили. Я отбросила подушечку и уткнулась лицом в колени.
— Грег, милый, — прошептала я. — Если ты меня хоть капельку любишь, то ты сейчас позвонишь!
Я выпрямилась и посмотрела на свой мобильный, который лежал на столе.
— Все, я загадала, — четко проговорила я, — если Грег меня любит, он позвонит!
Я понимала, насколько это глупо, но ждала результата так, словно от этого зависела моя жизнь.
И телефон зазвонил. От неожиданности я вздрогнула. Еще вчера я поставила мелодию на звонок от Грега. Это была популярная в 80-х группа «Savage» и их бессмертный хит «Only you».
Only you When I look at your eyes in the blue Love me too Only change my mind When I feel so blind Then you make me see Love is free… [15]15
— пел мой телефон.
А я завороженно смотрела на него. Все происходящее казалось невероятным. Наконец опомнившись, я схватила телефон и ответила.
— Лада, — услышала я голос Грега и заулыбалась от счастья, — я вижу в твоих окнах свет.
— Ты здесь? — спросила я, нисколько не удивившись.
— Я стою возле твоего дома, — ответил он. «Пригласить его я не могу, — метались мысли, — хотя бабушка уже спит. Но все равно это крайне неудобно».
— Я сейчас выйду, — решила я.
— Хорошо, — мягко произнес он и положил трубку.
Я натянула джинсы, свитер, наскоро расчесала волосы и двинулась в коридор. Не задумываясь, обула кожаные сапоги. Накинув куртку и замотав шею длинным вязаным шарфом, вышла на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь.
Грег ждал меня, привалившись к забору. Я увидела его высокую фигуру, еле различимую в темноте, и почувствовала, как заколотилось сердце. Мне хотелось подбежать и обнять его, но я сдержала свой порыв и пошла спокойно.
— Так захотелось побыть с тобой, — сказал Грег, когда я приблизилась. — Я гулял возле своего дома. А потом ноги, словно сами, привели меня сюда. Ты не сердишься?
— Что ты! — тихо засмеялась я и взяла его за руку. — Пошли?
Мы медленно двинулись по улице. Если вы бывали когда-нибудь в деревне в бесснежном ноябре, то
— Мы куда? — спросила я.
— Не знаю, — беззаботно ответил Грег и крепче сжал мои пальцы. — Да и не все ли равно? Я обожаю ночь. Особенно в деревне. Здесь она необычайно хороша своей непроницаемой темнотой, тишиной и близким небом.
Я с удивлением его слушала. Чувствовалось, что от его дневной апатии и заторможенности не осталось и следа. Грег был явно возбужден, энергичен и даже, я бы сказала, взвинчен.
— Смотри, луна! — воскликнул он и остановился. Затем резко повернулся и пошел вправо в узкий проход между заборами. Мою руку он так и не отпускал. Я знала, что мы сейчас окажемся на краю довольно высокого берега. В низине текла река, и деревня тянулась вдоль ее русла. На противоположном, более низком берегу находилась еще одна деревня. Их соединял деревянный мост. Грег шел быстро, словно встающая луна притягивала его. Ее огромный красновато-серый диск уже выплыл из-за горизонта и медленно поднимался. Редкие, похожие на черные перья облака скользили по небу, делая картину мрачной. Но выглядело это эффектно, словно декорация для какого-нибудь мистического фильма, и я пожалела, что не захватила фотоаппарат.
Грег вышел на край берега и остановился. Его поднятое к небу лицо было слабо освещено светом встающей луны, но я четко видела его. И не могла отвести глаз от бледного профиля и приоткрытых ярких губ. Он стоял в напряженной позе, словно хотел прыгнуть вниз, ноздри нервно раздувались, глаза не отрывались от лунного диска.
— Я обожаю полеты! — восторженно произнес Грег.
И мне показалось, что он может прямо сейчас улететь с этого обрывистого берега.
— Только не оставляй меня здесь одну, — машинально сказала я.
Грег медленно повернул ко мне голову и улыбнулся. Я замерла, глядя в его глаза. Видимо, из-за лунного освещения они казались необычайно светлыми и со странным бирюзовым отливом.
— Ты решила, что я могу стать птицей и улететь от тебя? — спросил он и громко рассмеялся.
Белоснежные зубы притянули мой взгляд. Они были довольно крупными, но безупречно ровными. Я впервые видела, что Грег смеется. Обычно он лишь улыбался, и, как правило, прохладно. И сейчас его лицо выглядело по-другому. Оно было полно энергии, задора, удовольствия. Но что-то неприятное звучало в этом резком отрывистом смехе, словно Грег получал удовольствие от каких-то своих не совсем чистых мыслей. Или мне показалось?
— Было бы интересно посмотреть, как ты слетаешь с этого берега и уносишься в ночь, — я попробовала все перевести в шутку.
— Провоцируешь? — неожиданно серьезно спросил он и перестал смеяться, внимательно глядя на меня.
Он даже наклонился и приблизился ко мне, чтобы глубже заглянуть в глаза. Я улыбнулась лукаво и призналась, что да, провоцирую. Он помедлил, затем взмахнул полой расстегнутого черного плаща, и я тут же зажмурилась, так как вдруг ясно увидела огромное черное крыло. Когда я открыла глаза, Грега рядом не было. Я вскрикнула от испуга и позвала его. И его голова тут же вынырнула из-за края берега. Грег рассмеялся и выбрался наверх.