Рыцарь прерий
Шрифт:
Но он даже не посмотрел в ее сторону.
Она была благодарна тому, что со всех сторон окружена горожанами, которые увлекали ее за собой, проталкиваясь через двери крепости Джеффри.
Джульетта знала, что у Джеффри не было припасов. Даже человек с его феноменальной силой вынужден будет лечь отдохнуть после тех трудов, которых потребовал от него предыдущий день. Она ощущала в нем смертельную усталость: несомненно, как только толпа разошлась, он сразу же лег.
Или, может быть, Джеффри провел ночь так же, как и Джульетта: время от времени проваливаясь в беспокойную дремоту, преследуемый душевными муками.
Он не сможет уйти, не поговорив с нею. Он такого
Джульетта раз десять отгоняла от себя эту мысль – и всякий раз вставала, чтобы попытаться разглядеть в темноте его крепость из дерна.
При первых проблесках рассвета она надела свое голубое платье, даже не проверив, правильно ли застегнуты все пуговицы. Пытаясь отыскать пояс к нему, она вспомнила, что отдала его Джеффри, и сочла это добрым знаком. Он поклялся его вернуть – значит, он не уедет, не позаботившись о том, чтобы она получила его обратно. Поспешно проведя щеткой по волосам, она кое-как заколола их и тут услышала у себя во дворе знакомое ржание Ариона.
– Слава Богу! – прошептала Джульетта и невольно пошатнулась: теперь, когда Джеффри был здесь, она могла признаться себе, насколько сильно боялась того, что больше никогда его не увидит.
Она не сомневалась, что выглядит просто ужасно, когда выбежала из задней двери в одном ботинке, сжимая второй в руке. И платье у нее было застегнуто не лучше, чем рубашка у Джеффри в первый день его появления здесь. Но ей было все равно. Будь ее воля, Джульетта вообще не стала бы застегивать ни одной пуговицы.
– Джеффри? – Окликая его, она заслонила ладонью глаза, в которые било встающее из-за горизонта солнце. – Джеффри?
Арион фыркнул и стал бить копытом. И тут Джульетта увидела, что на жеребце нет седла. И уздечки тоже. А в гриву ему вплетен ее голубой пояс, весь в пятнах крови.
– Джеффри!
Его имя невольно вырвалось у нее, и вместе с ним ее покинули все силы. Она неловко плюхнулась на землю прямо посреди пыльного двора.
– Он уехал, мисс Джей.
Эти слова толкнулись ей в грудь подобно мощным ударам, подтвердив то свинцово-тяжелое предчувствие, которое не давало покоя всю ночь.
Поначалу Джульетта не заметила Робби Уилкокса, который привалился к коновязи: ее глаза искали другую фигуру, гораздо более высокую и мощную. Робби подошел к ней, волоча ноги по пыли, и уселся рядом, словно горестная поза Джульетты ничуть его не удивляла.
– Сэр Джеффри и этот его краснокожий пленник заехали к нам домой, когда мы уже лежали в постели. Па ужасно разозлился, а ма сказала что-то насчет того, что если он не придет в себя, то она начнет нахальничать. И можете представить, мисс Джей, мой па рассмеялся!
– Что он сказал, Робби? Что сказал Джеффри?
– Угу. Я знал, что вы меня спросите. – Робби обхватил руками коленки и уткнулся в них подбородком. – Что-то насчет того, как надо хорошо учить уроки, потому что… э-э… бывают моменты, когда мужчине становится жаль, что он не может читать и писать. Я точно не запомнил. Вы же знаете, как Джеффри иногда говорит!
– Да. – Сейчас Джульетта отдала бы все на свете, чтобы услышать эти порой чересчур напыщенные фразы Джеффри. – Пожалуйста, Робби. Подумай как следует. Ты на сто процентов уверен, что он уехал? Я не могу поверить, чтобы
Робби кинул на нее взгляд, полный оскорбленного достоинства – такому он мог научиться только у Джеффри!
– Мужчина никогда не обманывает даму, – торжественно произнес он, и у Джульетты сжалось сердце,когда в каждом слове мальчика прозвучали отголоски благородных фантазий Джеффри.
Робби нахмурился и по-ребячьи смущенно помотал головой.
– Дьявол, лучше бы он сам все это вам сказал! Я постарался все запомнить как можно лучше. Джеффри говорил, что честью мужчины распоряжаются клятвы и талисманы, но над дарами сердца не властна даже вечность. Арион теперь принадлежит вам, мисс Джей. Джеффри сказал, что вы поймете: ни один рыцарь не мог бы дать своей даме большего.
Она вспомнила, как Джеффри рассказывал ей об узах, которые существуют между рыцарем и его боевым конем, вспомнила, как он говорил, что его собственное тело болью отзывается на каждую полученную Арионом рану. Никакой подарок не мог стоить ему больше, чем расставание со своим необыкновенным скакуном, который, не уставая, мог за один день пронести своего всадника на расстояние в сто миль или даже больше.
– Робби… А он не говорил о возвращении?
– Господи, мисс Джей, да если бы он пообещал, что вернется, я бы сразу сказал вам, чтобы вы так не тревожились. Теперь… э-э… он говорил, что Хромой Селезень проводит его к каньонам в обмен на свою свободу. Джеффри сказал, вы поймете, почему он не захотел, чтобы вы ехали за ним. Ваше… э-э… предназначение – здесь. Он велел мне выразить это… э-э… как можно яснее, потому что у него осталась только вера в самого себя и он не может рисковать тем, что его пере… переубедят.
Джульетта почувствовала, как у нее по щекам пролегли влажные дорожки слез. Не моргая, она смотрела, как они скатываются в пыль. Тут заржал Арион, громко и печально, и она подняла взгляд на него. Его ржание, казалось, отражается от стен и никогда не замолкнет. Было видно, что коня совсем недавно хорошо обиходили: шкура у него блестела после тщательной чистки, на какую способны только очень сильные мужские руки. Она представила себе, как Джеффри лишил себя отдыха и отложил отъезд ровно настолько, сколько понадобилось для того, чтобы в последний раз почистить своего возлюбленного коня и вплести ему в гриву пояс своей дамы. Арион снова заржал, безошибочно повернув свою аристократическую голову к западу, где Джеффри намеревался броситься в гигантский каньон, прорезавший Аризону.
Куда она поедет за ним? Хотя он запретил ей следовать за собой и не пообещал вернуться, а это значит, что он не собирается увидеть ее вновь. И она понятия не имела, боится ли он погибнуть во время прыжка или просто хочет исчезнуть, прежде чем реальность заставит исчезнуть всю магию их любви.
– Мисс Джей, а он действительно собрался прыгнуть в тот огромный каньон, о котором нам рассказала миссис Эббот?
Джульетте была понятна внутренняя борьба, вызвавшая такой вопрос: искреннее опасение мальчика за неразумного друга было почти таким же сильным, как боязнь, что мисс Джей может посмеяться над его тревогой. Теперь, когда из жизни Джульетты исчезло волшебство, в ней снова начала оживать вдова Уолберн. Вдове Уолберн ничего не стоило бы сказать Робби, что Джеффри скорее всего просто неудавшийся актер, который решил сбежать раньше, чем все поймут его обман. Никто не может быть настолько безумным, чтобы пересечь полконтинента с целью броситься в бездонную пропасть. Это просто убедительный розыгрыш – только и всего.