Рыцарь Резервации. Том III
Шрифт:
— Не говорите так.
— А что не так?! Папа он такой: дочери друга помочь — это пожалуйста. Давай, Мила, езжай на другой конец света, устраивайся тут ради дочурки Самуры, этого грязного японца! А сам папа уже, наверняка, завел другую семью!
— Камилла, не говорите так…
Но Мила не слушала:
— А, Аки? Неблагодарная! Ты для нее все, а она только и делает, что бегает вокруг Малинского, этого мерзкого зазнайки! Подумаешь, получил в наследство какую-то деревню и дом, и что теперь?! Самый лучший? Да и ты не лучше… Жених у нее, видите ли… Ходит, улыбается…
И размазывая слезы, она пошла в кабинку и хлопнула дверью. Стало очень тихо.
— Саш, извини, что оттолкнула. Я так… нервы все… Саш?
Она хотела открыть дверцу, и вдруг, осознав, что наделала, затряслась.
Дверь… Она закрыла… Мамочки…
— Саша? Саша-а-а-а!
Выскочив из кабинки, она увидела подругу. Та стояла перед раковиной и, не отрываясь, смотрела в зеркало.
— Слава богу, нашлась! — и Мила уткнулась ей в спину. — Прости, прости…
— Камилла Петровна, — оглянулась Саша. — Вы видите ее?
— Кого? — захлопала глазами Мила и посмотрела в зеркало, куда указывала Саша.
В углу туалета стояла незнакомая девушка с длинными белыми волосами.
— Начинаем утреннюю гимнастику! Поставьте ноги на ширине плеч! И раз, и два, и тр…
Шлеп! — и этот надоеда заткнулся. Тома приподнялась с подушки и сразу же шлепнулась обратно.
Ой, мама, как же все болит… Еле уснула, и вот тебе здрасьте…
Еще минуту она пялилась в потолок. В голове крутился план дня: сделать зарядку, приготовить завтрак на всех — то есть на себя, Механика, Лизу и Яра — потом стирка с Ги (она хорошо справляется, но иногда после нее от одежды остаются одни ошметки, так что надо быть начеку), затем помочь Мио с какой-то бумажной шляпой и отбиться от Механика, которому опять нужно будет что-то подержать. Днем сготовить на всех обед и заранее ужин, а потом вместе с братом рвануть в Шардинск за покупками, а на обратном пути захватить сестру, перевести ее с мужем и детьми в Таврино и помочь там обустроиться.
Нелюдей накопилось уже на две деревни, и даже лесопилка снова заработала — новые дома, как никак, после дождя не вырастут. Того и гляди охотников накопится целый лес. Держись Винни, твою мать!
А там, гляди, и с Ермаком можно навязаться на небольшую поездочку… на денечек-два, а то в усолье совсем скука смертная без Ильи Тимофеевича.
Он уже почти неделю, как из своего ШИИРа не вылезает. Проглотил его этот дурацкий институт что ли? Впрочем, брат тоже пропал в своей кузнице. Говорили же ему — ночуй тут. Да нет же, мол, в Таврино мужиков много — ежели что, отобьемся!
И все работа, работа, работа! Хотя Тома знала, в чем истинная причина — автоматы. Он боялся их куда больше наемников и убийц Воронцовых вместе взятых. В каком-то смысле Тома была с ним согласна…
— Эй, лежебока! — запрыгал на ней будильник как на подушке. — Третий раз я тебя будить не буду! Вставай!
— Да уже! — зарычала Тома и, подхватив дергающийся автомат, бросила его в корзину для белья. Визг поднялся на всю комнату.
Охая от каждого движения, фокс поплелась в душ. Синяки и ссадины по всему телу буквально
Жаль.
Проделав еще парочку утренних ритуалов, Тома подвела глаза и потянулась к дверной ручке.
Нет. Как же она могла забыть… Револьверы.
Фокс вздохнула и с тоской поглядела на портупею с оружием, висящую на спинке стула. А ведь еще на прошлой неделе она мечтала подержать эти железяки в руках, а теперь даже глаза на них не глядят.
— Мфф, — поморщилась Тома и потерла синяк на скуле, куда вчера залепила Сен.
Сука, и угораздило же дать обещание носить револьверы, не снимая, весь день. Они такие тяжелые…
Затянув пояс на бедрах, Тома вытащила одну пушку, закрутила ее на пальце и проворно сунула в кобуру. Провернула то же самое с другой. Затем повторила с обеими.
Вжух! — и пушки у нее в руках. Вжух! — и обе сверкают на бедрах. Классно! А кобуры надо бы еще чутка промаслить — а то немного цепляется.
Улыбнувшись себе в зеркало, Тома схватилась за ручку и…
Скрипнула половица. Кто-то ждал ее снаружи. Сен?!
Тома прижалась щекой к косяку. Револьвер сам собой оказался в ее пальцах. Проверив барабан, она толкнула дверь и…
Щелк! — ствол уперся в зеркальную рожу.
— Ой! — охнула Ги. — Уже проснулись, сударыня?!
— Ты че это под моей дверью сидишь?! Я же тебя чуть не шлепнула!
— Хотела бельишко собрать спозаранку. Как ни крути, но стирать всю усадьбу не перестирать! Раньше начнем, раньше закончим!
— Ладно, заходи, — показала Тома стволом к себе в комнату. Затем выглянула наружу, но в коридоре было пусто.
И тихо. И темно. Ничего странного, но отсутствие странностей уже само по себе странно.
Дверь закрылась, Ги направилась к корзине с бельишком.
— Стой! — шикнула Тома, и автомат-горничная замерла как статуя.
Фокс же аккуратно подошла к корзине и сунула туда ствол. Ткнула, и оттуда раздался визг:
— Я протестую! У будильников тоже есть чувства!
— Чисто! — выдохнула Тома, и Ги подхватила корзину. — Ты видела сегодня Сен?
— Поди еще дрыхнет в кристалле. А что? Ах, вы же тренируетесь! Как удивительно!
— Да дались мне эти тренировки… — вздохнула Тома, сунув револьвер в кобуру. Но правда оставалась правдой — увы, они еще тренировались.
Ги подхватила корзину и вышла в коридор. Фокс же, стараясь не отставать, прикрыла дверь и короткими перебежками последовала за не спеша двигающейся автомат-горничной. До кухни она кралась, глядя в оба и стараясь не упустить из виду ни одну тень, ни один уголок, ни один поворот в и так довольно запутанной усадьбе.
Конечно, не стоило верить наивной глупенькой Ги. Сен могла только притворяться спящей, а на деле уже давно затаится, чтобы появиться в любой момент.
На кухне Тома на всякий пожарный заглянула под стол, проверила все шкафчики и вентиляцию. Немного подумав, сунулась в духовку и посмотрела в холодильнике. Везде пусто.