Рыцарь с железным клювом

Карпущенко Сергей Васильевич

– Почему игрушка?
– обиженно спросил Володя.
– Это настоящий пистолет.

– Настоящий?
– как-то очень легко удивилась Иринка и даже немного отшатнулась в сторону, с испугом вглядываясь в блестящий корпус пистолета.
– А где ты его взял?

– Где-где!
– почувствовал удовлетворение Володя.
– Купил у одного ханыги...

– А ну-ка выстрели, - неожиданно предложила Тролль, чем привела Володю в смущение и растерянность.

Однако, чтобы не уронить себя в глазах девчонки, нужно было что-то делать, и Володя (по

глупости, конечно) решил пальнуть. В это время вдоль кустов ковылял какой-то незнакомый старичок. Был он с виду развалюха развалюхой: сгорбленный, еле передвигавший ноги, опиравшийся на суковатую палку, в старомодном пиджаке в полоску, сидевшем на худых плечах старика, как на огородном пугале. В довершение всего на голове его покоилась старомодная шляпа из желтоватой соломки, а в руке он нес тяжелую авоську с картошкой, тянувшую его к земле.

Так вот, ничего умней Володя не придумал, как поднять свой пистолет и прицелиться в тщедушную фигуру старика. Выстрел он хотел, конечно, изобразить губами и языком и только щелкнул им (что получалось у Володи обычно очень громко), как вдруг раздались треск и шум куда более сильные, чем щелчок Володи. Но этого мало! Едва Володя поднял пистолет и "выстрелил", как старичок упал и растянулся на асфальте, точно мертвый. С головы его слетела шляпа, палка отскочила в сторону, упала и авоська, а картошка раскатилась из нее, подпрыгивая наподобие "арабских" мячиков, в разные стороны. Старик остался недвижим, и Володя понял, что подстрелил его.

– Что ты наделал?!
– вскрикнула Иринка и бросилась к старику.

Володя же, опешивший, испуганный, помертвевший от страха, стоял на месте, точно прилип к асфальту. Он смотрел на то, как Иринка подбежала к старику, зачем-то стала теребить его за плечи, как старик вдруг что-то промычал, а потом зашевелился. И Володино сердце вздрогнуло от радости: "Жив! Не убил!" Ноги мальчика вновь обрели способность ходить, и Володя кинулся к "поверженному выстрелом" незнакомцу.

– Вам плохо?! Где болит?!
– быстро спрашивала Иринка испуганным голосом, бросая на Володю негодующие взгляды: "Все ты виноват!"

А между тем старик совсем ожил, Володя помог ему подняться, надел на его голову шляпу, подвел к скамейке, усадил на неё старика и только тогда разглядел проводок слухового аппарата, что из кармана полосатого пиджака змеился к большому, заросшему волосками уху.

– Вы меня, пожалуйста, простите...
– тихо сказал Володя, пока Иринка собирала картошку старика.

– Что? Что?!
– громко спросил старик, тяжело дыша.
– Говорите громче ничего не слышу! Простить?! За что простить?!

– Ну...
– замялся Володя, - ведь это я вас... напугал...

Старик вдруг рассмеялся скрипуче и неприятно:

– Нет, милый! Это ноги у меня прощения должны просить - совсем не носят, костыли!
– И он снова рассмеялся.

Иринка, собравшая рассыпанную картошку, подтащила авоську к скамейке и сказала:

–

Ой, тяжелая какая! Зачем вы так много накупили?

– А как же!
– искренне удивился старик.
– Дешевенькой купил по случаю - запасся! А то ведь я один живу, как сыч, - часто по магазинам бегать не могу, силенок нет, и ноги заплетаться стали. Вот, споткнулся - незадача!

В облике старика, в его голосе было что-то трогательное, даже жалкое, к тому же Володе до сих пор было ужасно стыдно осознавать себя виновником происшедшего (ведь напугал же своим дурацким выстрелом!), поэтому он предложил решительно:

– А давайте я вам картошку до дому донесу! Вы где живете?

Но старик почему-то воспринял предложение Володи без особой радости, с опаской даже.

– Что, что?
– не расслышал он вначале слов Володи, и мальчику показалось, что он лишь притворился глуховатым. И лишь после того, как Володя повторил предложение, старик согласился, но неохотно.

"И чего я набиваюсь?
– подумал Володя.
– Старикашка, видно, вредный..."

Но Иринка уже помогала старику подняться, чтобы вести его домой, и Володе ничего не оставалось, как поднять с земли тяжелую авоську и следовать с ней в сторону парадной дома, на которую указал старик.

ГЛАВА 2

ПРЕЗАНЯТНОЕ ТАКОЕ БАРАХЛО!

Старик, как оказалось, жил в соседнем подъезде Володиного дома, и это сильно поразило мальчика - как он мог не видеть этого старика прежде? Володя даже спросил дорогой у незнакомца, давно ли он здесь живет, и получил ответ: "Всю жизнь". И Володя, услышав это, очень удивился, но промолчал.

Подниматься пришлось на шестой этаж, и поднимались долго. Старик часто останавливался, говоря каждый раз: "Ой, не могу!" - тяжело дышал и рукой груди касался. Познакомились. Звали старика Иваном Петровичем, и во время одной из остановок он спросил у Володи:

– А пистолетик свой ты мне покажешь?

И вопрос этот был для мальчика так неожиданен, что Володя опешил: "Зачем просит?!" Но он все же вытащил из кармана свое оружие и протянул пистолет старику. Тот долго крутил его в руках, чему-то посмеивался, прицелился даже, и было видно, что держит он пистолет по-свойски, будто отлично знает, как обращаться с ним.

– М-да, хорошая машинка, - наконец проскрипел старик.
– Первая модель браунинга, если не ошибаюсь. Калибр семь шестьдесят пять, девятисотого года модель. Все точно? А?

– Я не знаю...
– промямлил озадаченный Володя. Он действительно не знал таких подробностей.

– Не знаете!
– то ли возмущенно, то ли удивленно воскликнул старик, который в Володиных глазах становился все более загадочным.
– А знаете ли вы, что из такой игрушки восьмисантиметровую сосновую доску с пяти десятков метров прошить спокойно можно?!

– Нет, почему же...
– неловко защищался Володя, стыдясь скорей не старика, а Иринки, а Иван Петрович продолжал рассматривать оружие.