Рыцарь Шестопер
Шрифт:
— Мало того, нам они завещали сразу четыре коня, а зачем нам столько? Вот я за вашу помощь и содействие вам одну лошадь и оставлю завтра утром.
Мужик даже посинел, пока выдавил из себя перл наглости и неуместной дерзости:
— Д-д-две!..
— Ага! Еще скажи «Каждому!», — прорычал Василий, но не от злости, а чтобы не расхохотаться. Похоже, этот мужик знал, когда надо отсидеться, когда смолчать, а когда и потребовать. Неудивительно, если он вскоре старостой станет в этой веси. Но дать укорот следовало немедленно. — Молись своей Макоши, — кивок на воротный
Этого хватило. Глава семейства дробно закивал. А потом семенил впереди, постоянно оглядываясь и не веря предстоящему счастью. Не зная, как далеко идти, Райкалин придержал парня подле себя лестью и вопросами:
— Ух ты, какой силач вымахал! Красавец! А рыцарем стать не мечтаешь? Нам такие богатыри нужны.
— Мечтаю! — выдохнул польщенный парень и грустно вздохнул. — Но кто меня хотя бы оруженосцем возьмет? Хоть я и читать умею.
— Вот как? Может, ты и рыцарский кодекс чести знаешь? Вместе с правилами вызова на дуэль?
— Знаю! — загорелся крестьянский сын. — Я на этом кодексе учился читать. У старосты в доме книги были, а нам главный конюх веси грамоту преподавал. Он когда-то в молодости у князя в дружине служил.
— Да не может быть! — даже остановился Шестопер. — Ну-ка, ну-ка, расскажи, что запомнил.
Вот парень и затараторил, словно строчил из пулемета. Хитрецу из иного мира оставалось лишь постараться запомнить как можно больше. Тем более уже вечерело, а в конюшне лучше похозяйничать, когда стемнеет. Да и лишних коней выводить сподручнее. Мало ли что тут остальные крестьяне ведают, вдруг хай поднимут?
Ушедший вперед отец парня вернулся и остановился в нескольких метрах, не решаясь прервать ведущийся экзамен. Видимо, любой рыцарь себе подобную блажь мог позволить, выпытывая у крестьян что угодно. Это стоило отметить на будущее: вдруг придется еще не раз воспользоваться своим правом?
Свод полевого (как его называли — походного) устава, к счастью, оказался страниц на пять текста, скорей всего крупными буквами. И парень его запомнил отлично. Видно, и в самом деле бредил рыцарскими приключениями. При пересказе он с таким восторгом пялился на рыцаря, словно тот уже пообещал сделать его своим оруженосцем.
Но Василий и не думал о подобном, лихорадочно перебирая в уме новую информацию и раскладывая по полочкам. Только и бормотал с одобрением вслух:
— Смотри-ка, каков молодец… и богатырь, и читает, и память хорошая…
К конюшне подошли уже в сумерках. Навстречу вышел тот самый лучник, доставивший последние распоряжения баннерета. В руке он держал разгорающийся факел, выглядел недовольным и скорей всего являлся «вечным» дежурным в отряде. Точнее, был на побегушках у остальных. Может, молодой слишком, а может, провинился, но помогать незнакомому рыцарю он явно не собирался.
— Главный конюх погиб, все подручные и помощники старосты — тоже. Так что ты правильно мужиков прихватил, пусть сами с седлами и со сбруей разбираются. Знают?
— Они же и ставили сюда наших
Лучник обрадованно сунул ему факел и сразу скрылся за углом ближайшего сарая.
Сначала мужики оседлали лошадок, принадлежащих оруженосцам. Вывели к воротам, набросив узду на торчащие из стены рогатки. А вот с более массивным конем Шестопера пришлось повозиться. Он злобно ржал, бил копытами и пытался укусить. Да и парень сразу решил напомнить рыцарю:
— Господин, вы же сами предупреждали, что ваш Пегий порой бесится и только вас признает. Вчера-то он был уставший, не буйствовал, а теперь только после вашего окрика успокоится… — Вспомнил, что рыцарь толком говорить не может, не то что кричать, и дал другой совет: — Или хотя бы погладьте его.
Василий вставил факел в держатель над бочкой с водой и смело двинулся к Пегому, протягивая за перегородку руку. И еле успел ее отдернуть! Здоровенные зубы щелкнули в нескольких миллиметрах от пальцев. Мало того, конь вообще чуть не взбесился, громко фыркая и косясь с испугом на своего хозяина.
«Неужели почувствовал, что я стал другой? — мысленно изумился Райкалин. — Еще и глазом косит, словно демона увидел. Ах ты, скотина!..»
Когда он проходил обучение верховой езде, инструктор не уставал внушать:
— Лошадь очень умное животное, ее всегда можно уговорить и подружиться с ней… когда есть время. Когда его нет — только демонстрация вами грубой силы и своего несомненного превосходства сразу заставит лошадь быть покорной и послушной.
Поэтому руки не нашли ничего более удобного, чем лежащий на плече меч. Вот им строптивое животное и получило по спине. Не сильно, конечно, и лезвие аккуратно легло плашмя. Но эффект оказался сверх ожидаемого. Пегий чуть с копыт не свалился вначале, потом замер на дрожащих ногах, поник головой и позволил себя и оседлать, и узду завести.
Некоторые опасения вызвал другой огромный конь, которого выбрали в качестве завещанного павшими друзьями. Он смотрелся лучше всех остальных, потому и выиграл конкурсный отбор. Как шепнул мужик, конь принадлежал рыцарю Гальцару, угоревшему на костре, но еще вчера, даже уставший, отличался крайне буйным нравом.
Нрав нравом, а белый в пятнах битюг оказался заметно умнее своего товарища по стойлу. Позволил себя оседлать, стоя чинно и нерушимо. Только почему-то постоянно косился на меч. Из чего напрашивался вывод: и среди животных существуют те, кто учится на чужих ошибках.
Двоих скакунов для оруженосцев отобрали быстро, а потом мужик чуть ли не взмолился, осознав намечающийся выбор рыцаря:
— Ваша светлость! Не надо мне этого тихохода! Лучше я возьму вон ту скромную кобылку. Она и легче, и прокормить ее не в пример проще!
Если бы не величание баронским титулом, Василий и внимания бы не обратил на кобылку. Хочет? Да пусть берет! А так его заинтриговали мольбы временного конюха. Сам подошел, перенеся факел на другое место, присмотрелся и хмыкнул. Кобылка ждала приплода. Но, с другой стороны, какая разница?