Рыцарь Шестопер
Шрифт:
Вдвоем они откатились в сторону, и Василию даже удалось жестко перехватить правую руку с кинжалом. Но стервец оказался необычайно ловок и изворотлив: перехватил оружие левой рукой, обратным хватом, и вонзил его Шестоперу со всей силы прямо в шею. Точнее, попытался вонзить, намереваясь пробить довольно хлипкий на вид высокий воротник камзола. А тот оказался из одежонки, принадлежавшей когда-то черному колдуну.
Конечно, попади кинжал чуть выше, в ухо, допустим, и оборвалась бы вторая жизнь Василия Райкалина. И не факт, что судьба даровала бы ему третий шанс. Но острие
Это помешало Грину увидеть завершение неожиданно опасной потасовки. Тяжело экипированный баннерет просто прокатился по земле и со всей своей силы впечатал окованный сапог в бок писарю. Ребра у того звучно хрустнули, и сам он отлетал в сторону на добрых два метра. Понятно, что с таким повреждением не то что сопротивляться, вдохнуть толком не получится от невероятной боли. Пока Молнар поднялся на ноги, несколько мужиков из толпы крепко ухватили писаря за руки и прижали к земле.
Убедившись, что враг обезврежен, Айзек склонился над Шестопером:
— Ты как?
— Живой вроде… — прохрипел тот. — Помоги на ноги встать! — Ему казалось, что стоя отдышаться получится быстрей, и он ухватился за протянутую руку помощи.
— Вот уж диковина! — поразился Молнар, поднявший и придерживающий подчиненного. — Кинжал так и торчит в воротнике! Или он настолько тупой, или…
— Повезло! — закончил за него Грин. Правой рукой выдернул с усилием кинжал и, растирая левой ладонью место удара, пожаловался: — Синячище будет…
— Ерунда! Гонта за сутки вылечит, — заверил баннерет, посматривая в сторону ворот. — О! Уже бегут помощнички…
«Да не будет у тебя никакого синяка! — успокоил его Боджи. — Я тебе его прикрою. А потом и лечение кое-какое устрою. Со мной не пропадешь!»
Хотелось в это верить, но с волхвом в любом случае надо будет проконсультироваться.
Кто-то из добровольных помощников уже сбегал к воротам и наделал там надлежащего шума. Примчались несколько рыцарей, несших караул, прибыли воевода и маршал, пришли два княжеских гридня, один из которых плотно занимался следствием и дознанием. Так что с трудом отдышавшегося пленника стали допрашивать прямо на месте, безжалостно тыкая при этом в поломанные ребра. Таких мучений, да еще будучи в шоке от своего разоблачения, несчастный не выдержал. Откровенно ответил на все вопросы.
Завербовали его почти полгода назад. Подкупал его, как потом и расплачивался весьма щедро, один из купцов, привозящий товары с Востока. Но приказы купцу отдавал старый азиат, проживающий возле Западных ворот, — писарь пару раз видел их вместе. Также сообщил, что купец уже несколько дней снабжает мясом, овощами и свежей зеленью кого-то, кто остановился лагерем на тракте, ведущем в столицу, — об этом писарю вчера проболтались помощники торгаша, заказавшие срочно три тележки.
По некоторым соображениям, получалось, что лагерь находится на третьей четверти пути.
Тут же послали
И что делать в сложившейся ситуации?
— Да мы их в любом случае нагоним в пути! — высказался Шестопер, допущенный в кружок высшего командования, ведущего бурные обсуждения.
На него посмотрели скорей с недоумением, но критиковать мнение никто не спешил. Маршал принял решение:
— Он прав! Выезжайте немедленно и гоните, как и собирались. Еще засветло догоните ту самую повозку. И пусть вам сопутствует удача!
Через несколько минут отряд уже покидал город.
Глава тридцать первая
ДОГОНЯЮЩИЕ БЕГЛЕЦЫ ИЛИ УБЕГАЮЩИЕ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ?
Догнать вражин казалось вполне реальным делом. Те вроде не должны мчаться сломя голову, да и сменных лошадей у них нет. Так что теперь все зависело от скорости сводного отряда. Если ничего в пути не случится и если кареты выдержат взятую со старта скорость, часа через четыре, максимум пять, погоня настигнет беглецов. Дальше только и останется, что действовать по обстановке.
При выезде из города, пока еще толком не разогнались, лошадь Молнара оказалась рядом с Громом. И баннерет воспользовался случаем, чтобы поблагодарить:
— Спасибо, Грин! Ты меня спас.
— Взаимно! — ответил тот. — Если бы не твой удар, этот гад меня бы добил.
— Не скромничай, ты здорово сообразил отбить этого писаря собственным телом. А больше он тебе ничего и не смог бы сделать. Так что… я твой должник!
Сложно было бы переоценить подобные заверения от уважаемого рыцаря. Обычно такие обещания давались после жарких схваток на поле боя, когда рыцари, проявляя особое мужество, выручали друг друга в опаснейших ситуациях. Тут вроде как бытовое столкновение, совсем не поле боя… А все-таки оценено по самому высшему разряду.
«Да в любом случае ты ему жизнь спас! — заявил удобно расположившийся на шее Василия смерчень. Его под шлемом никто не видел, и некую заморозку он в месте удара давал, обещая, что уже завтра синяка не будет. — И можно сказать, что его признание себя должником делает вас боевыми побратимами».
«А какая разница, просто мы дружим и уважаем друг друга или мы стали побратимами? — поинтересовался человек из другого мира и из другой эпохи. — Ты лучше расскажи…»
«Вот зря ты так! — недовольно перебил его Боджи. — Подобные моменты тебе надо знать, пусть я и сам в этом не лучшим образом разбираюсь. Время у нас есть, так что слушай и на ус мотай…»