Рыцарь Слова
Шрифт:
Но именно Стеф убедила его: остаться лицом к лицу со страхом значит победить его. Джон решил остаться — и это был правильный выбор. Он больше не боялся сна. Знал, что ничего не произойдет, он просто не сумеет убить Саймона. С Саймоном Лоуренсом и его невероятной работой во «Фреш Старте» и «Пасс-Гоу» связано будущее Джона Росса.
Джон вышел из лифта и направился в кафе. Помещение было большим, но пустым, если не считать пары столов многоцелевого назначения и складных стульев вокруг них, кофейного автомата и шкафчика рядом, где хранилось все необходимое для приготовления кофе, маленького холодильника, микроволновки, а также старых
Рэй Хэпгуд сидел за столиком, читая «Пост-Интеллидженсер».
— Какая встреча, Джон! — воскликнул он, вскакивая. — Как движется составление речей? Что, наш Оз устроит всем Второе пришествие?
Росс рассмеялся.
— Он с этим справится и без моей помощи. Его и так уже считают Христом.
Хэпгуд захихикал. Рэй был директором по образованию в «Пасс-Гоу», выпускником Университета Вашингтона, получившим степень в области английской литературы и опыт работы в системе публичных школ Сиэтла до того, как пришел к Саймону. Это был высокий, худощавый чернокожий мужчина с короткими волосами, далеко отступавшими со лба, с блестящими дружелюбными глазами и постоянной улыбкой на лице. Он был «черным», потому что название «афроамериканец» казалось ему глупым. Но, впрочем, он обычно не обращал внимания на формальности, апеллируя к существу дела. Неважно, как его называли, гораздо важнее, как он относился к тому, кто называет, считал ли его своим другом. В общем, это был открытый, порой резковатый человек, настоящий трудяга, всегда готовый пойти навстречу. Россу он очень нравился.
— Делла посылает тебе свою любовь, — проговорил Росс и двинулся к кофейному автомату. Он предпочитал кофе с молоком, но это означало два подхода к автомату, а он не был к этому готов.
— Ага, Делла влюблена в меня по уши, это уж точно, — серьезно согласился Рэй. — Но разве это ее вина, а?
Росс почесал в затылке, налил себе чашку кофе и осторожно добавил немного сливок.
— Но ты тоже хорош: зачем расшевелил ее и оставил как есть? Либо лови рыбку, либо перерезай леску.
— Ловить рыбу или резать леску? — Рэй уставился на него. — Это что, среднезападная поговорка, типа того, как парни в Огайо друг дружку поучают?
— Ну, — Росс прошел и сел напротив него, прислонив трость к стулу. Сделал глоток. — А как вы, парни из Сиэтла, обычно говорите?
— Мы говорим: «Или гадь, или слезай с толчка!» — но я щажу твои чувства и обычно не выражаюсь в твоем присутствии, — Рэй пожал плечами и уткнулся в свою газету. Спустя минуту он воскликнул: — Проклятье! И почему я должен читать эту вонючую газетенку? У меня от нее одно расстройство!
Вошла Кэрол Прайс, улыбнулась Россу и направилась к автомату.
— От чего у тебя расстройство, Рэй?
— Да от этой гребаной газеты! От людей! От жизни вообще! — Рэй Хэпгуд откинулся назад и начал трясти газетой, словно в ней сидели пауки. — Вот, слушайте. Здесь три истории, все они реальны. История номер один. Женщина, живущая в Рентоне, в депрессии из-за потери работы. Бывший муж не платит алиментов за своего ребенка. Бой-френд регулярно ее бьет и не обращает внимания на соседей, которые постоянно вызывают полицию, а еще он пьет и разбивает ее машину. И что в результате? Она идет домой, приставляет пистолет к виску и убивает себя. Но вначале убивает троих детей, потому что — как она пишет в записке, которую догадалась оставить, — не может представить, видишь ли, что они захотят
Кэрол кивнула. Стройная блондинка средних лет, ветеран войны за права угнетаемых женщин и детей, она занималась поиском клиентов для «Фреш Старта».
— Я про это читала.
— История номер два, — продолжал Хэпгуд с удовлетворенным видом. — Охладевший к жене муж решает, что получил от жизни все, что хотел. Идет домой навестить жену и детей, двоих от его предыдущего брака, двоих — от ее предыдущего брака. Убивает ее, «потому что она его жена», и своих детей, «потому что они его дети». Ее детей отпускает, «потому что они не его дети, и он за них не несет ответственности».
Кэрол вздохнула и поднесла чашку к губам.
— История номер три, — Хэпгуд драматически завращал глазами. — Бывший муж не может себе представить свою жену с другим мужчиной. Сама мысль об этом ему невыносима. Он идет в трейлер с ружьем, убивает обоих, потом убивает себя. Оставляет троих детишек сиротами и без крыши над головой. Как это скверно для них!
Он швырнул газету.
— Мы должны были помочь этим людям, черт побери! Мы могли им помочь, если бы могли добраться до них! Если бы они пришли к нам, эти женщины, просто пришли и рассказали, что им угрожают, и…
Он ломал руки.
— Я не знаю, что это такое, все зря!
— Да, верно, — согласилась Кэрол. Росс потягивал кофе и кивал, ничего не говоря.
— И тут же, на следующей странице, как будто они сами не понимают, какая тут злая ирония, — статья про скандал, произведенный в Диснейленде «Пиратами Карибского моря»!
Рэй выглядел разъяренным.
— Слушайте, эти пираты умыкали официанток и продавали их с аукциона, и это оскорбило многих людей. Ну да, я понимаю. Но эта история, шум вокруг нее, заняла так много места, привлекла внимание общественности. А то, что случилось с этими женщинами и детьми? Но я уверен, Дисней отдаст пиратам больше времени и денег, чем бездомным. Кто вообще печется о бездомных? Если не мы с вами, то кто еще?
— Ты одержим, Рэй, — сказал Джип Уинг, молодой волонтер, появившийся в разгар беседы. Хэпгуд метнул в него сердитый взгляд.
— Как насчет статьи на следующей странице про девочку, которая отказывалась участвовать в соревнованиях по дзюдо, если ее будут заставлять кланяться перед татами? — хищно усмехнулась Кэрол. — Она заявила, мол, кланяться перед татами есть часть религиозного ритуала, значит, ей нельзя этого делать. Поклонение татами или что-то вроде этого. Мать, конечно, отправила ее назад. Эта история заняла полстраницы, больше, чем материал о детях или о пиратах.
— Да уж, все ценности искажены, — покачал головой Рэй.
— Когда газетчики начинают думать, будто происходящее в мире Диснея или на соревнованиях по дзюдо заслуживает больше внимания, нежели бездомные женщины и дети, — мы в беде.
— Что уж говорить о количестве материалов, посвященных спорту, — вмешался Джип Уинг.
— Все верно, политически некорректных пиратов и поклонение татами, не считая спорта, проще обсуждать, чем бездомных, — проворчала Кэрол. — Таков мир, Рэй. Люди берутся за то, что они в силах сделать. То, что слишком трудно или неразрешимо, оставляют за бортом. Это для меня слишком, заявляют они. Слишком много для одного человека. Нам нужны комитеты, эксперты, организации, целые правительства, чтобы решать эту проблему. Но слушайте, поклонение татами? Пираты, похищающие официанток? Это выше моих сил!