Рыцарь Слова

Брукс Терри

Стеф хихикнула.

— Речь прекрасная. Он сам мне это сказал. — Ее улыбка озарила кабинет. — Между прочим, он от нее без ума. Он сам скажет тебе при встрече, если окажетесь вдвоем в офисе. Сейчас он как раз ушел. Так много нужно подготовить к завтрашнему вечеру.

Джон кивнул.

— Да, я понимаю, — он копошился в бумагах, стараясь собраться с мыслями. — Знаешь, я что-то неважно себя чувствую. Лучше мне вернуться домой и полежать немного. Как думаешь, без меня здесь обойдутся час-другой?

— Думаю, вполне обойдутся. Вот я — вряд ли, — она обошла стол

и взяла его за руку.

— Тогда пойдем со мной.

— Я думала, ты заболел.

— Мне сразу полегчает.

— Не сомневаюсь, — она опять захихикала. — Но тебе сегодня не везет. У меня полно работы. Так что увидимся позже. — Она нахмурилась. — А может быть, и нет. Я только что вспомнила: мне ведь нужно идти с Саймоном на интервью с КИРО, а потом будет ужин с прессой. Правда, Лоуренс еще не сообщил, когда она начнется. Прости, радость моя, но долг зовет меня. Позвони мне, если Нест свяжется с тобой, хорошо? Я постараюсь вырваться и присоединиться к вам.

Она улыбнулась и вышла, послав ему воздушный поцелуй. Джон наблюдал за ней, потом отодвинул бумагу и ручку и встал. Может, и вправду лучше уйти отсюда? Он уже снова думал о том, что рассказала Нест: демон на Пионер-сквер убивает бездомных в подземелье. Их никто не хватится, никто не узнает про их смерть. Кроме пожирателей, конечно. Но он больше не видит пожирателей, так что не может по ним определять присутствие демона.

Он смотрел на свой стол, не видя его. Порой ему хотелось снова попробовать магию, хотя бы на минуту, просто чтобы увидеть, получится ли. Если он включит магию, то увидит пожирателей отчетливо и сможет распознать демона.

Но он не стал этого делать. Ведь он поклялся не применять больше магии, ведь это означало бы возврат к службе Слову, а он с этим завязал.

Он вышел из офиса, прошел по коридору мимо Деллы и кучки новых бездомных, собравшихся вокруг ее стола. Вышел на улицу. Солнечный свет понемногу гас, скрываемый тучами, пригоняемыми с запада пронзительным ветром. Стало холодно. Он поглядел на небо. Надвигалась гроза. Наверное, к вечеру пойдет дождь.

Мысли беспорядочно носились.

Демон на Пионер-сквер.

Кто-то придет убить его, Джона.

Кто-то придет перевербовать его.

Слово и Пустота вступили в игру.

Он пересек улицу и прошел мимо Уотерфолл-парка к своему дому. Водопад работал, наполняя пространство вокруг шумом и плеском. Парк сейчас пустовал. На столики и кресла, скамейки и фонтаны падали длинные тени. Ему не понравилось ощущение, которое вызывала пустота вокруг. Она рождала нехорошие предчувствия.

В тени между стоек водопада что-то двигалось. Движение было быстрым, еле заметным, но различимым. Пожиратели. Он остановился взглянуть получше, но не смог различить подробностей. Те дни прошли. Он стал другим. Что-то вроде сожаления коснулось Росса. Прошлое связано с настоящим, и все попытки разделить их — бессмысленны. Даже сейчас. Даже здесь.

Почему к нему прислали Нест Фримарк?

На мгновение он ощутил властную потребность уйти. Просто собрать вещи, забрать Стефани и сесть на первый попавшийся автобус из города.

Он стоял лицом к парку, и ему казалось, будто копошащиеся тени достигают его. Он почувствовал себя в ловушке из-за принятого решения, ощущая, как теряет контроль над вещами.

Потом этот момент отчаяния прошел. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. И все встало на свои места. Он смотрел на тени и ничего не видел. Почувствовал себя довольно глупо. Видимо, он все еще не сумел освободиться от ощущения своего провала в Сан-Собеле. Вот, наверное, в чем дело.

Именно это он повторял себе, когда шел по дорожке. Нет, он освободился от службы!

Но глубоко внутри, на уровне инстинкта, он сомневался: а так ли это?

Глава 15

После исчезновения Двух Медведей Нест Фримарк уселась на скамейку, где они сидели вдвоем, и начала смотреть на залив. Мысли возвращались к событиям пятилетней давности, когда она впервые повстречала индейца. Девушка пыталась сопоставить то, что помнила с тех времен, с теперешними высказываниями своего собеседника, дабы сложить из двух частей одно целое.

«Я воевал во Вьетнаме. Играл со смертью и даже спал с ней. Знал ее, словно любовник. Тогда я был молод, но потом стал очень стар. Я много раз умирал во Вьетнаме. Потерял счет смертям. Но и сам убил немало».

Он сказал это сразу после того, как назвал свое имя. Сказал, что был убийцей. Но ничего не рассказывал о войне, чтобы подтвердить свои слова. В нем не было ни капли насилия и жестокости. Он появился на пути, чтобы рассеять ее сомнения.

«Я чужак, большой человек, боевой ветеран, говорящий ужасные вещи.

Ты могла бы испугаться. Но мы — друзья, Нест. Наша дружба скреплена нашим рукопожатием. Я не причиню тебе вреда».

Но он может причинить вред Джону Россу. Должно быть, может, потому что для этого его и прислали. Она размышляла над этой проблемой, думая, что теперь они поменялись местами. Джон Росс сейчас подвергается испытанию, а Два Медведя стал его палачом. Росс очутился на ее месте, а Два Медведя — на его.

А на чьем месте она сама?

Спустя мгновение Нест почувствовала, что за ней наблюдают, и осторожно обернулась. Оборванные коренные американцы с печальными глазами, которых Два Медведя прогнал со скамьи, смотрели на нее. Они уселись, скрестив ноги, на траве, накинув на плечи пальто, сгорбившись и опустив головы. Интересно, о чем они думают? Может быть, о ней. Может, о Двух Медведях. Может, просто хотят вернуться на свою скамейку.

«Я боюсь», — сказала она Двум Медведям пять лет назад. А он ответил: «Страх — это огонь, в котором закаляется отвага и решимость. Воспользуйся этим».

И снова она боится, и снова не знает, сможет ли использовать страх и чему он ее научит.

«Назови мое имя еще раз, — велел он, и она произнесла: — О'олиш Аманех». — «Да, — ответил он. — Повторяй это почаще, когда я уйду, и я не буду забыт».

«Назови мое имя», — снова попросил он несколько минут назад. Как будто, повторяя его, она поможет ему оставаться в живых.