Рыцарь в стиле хай-тек
Шрифт:
На самом деле мальчишки слишком удивились, чтобы бежать! Рыцари насели на меня, прежде чем я освободил трех рабов, а дети продолжали стоять столбами. Если бы не вмешался пан Владимир, меня точно убили бы. Но он беспощадно смял трех крестоносцев и еще двоих обратил в бегство. Я ранил одного и из необходимости убил второго. Но мы остались в живых, как и сто сорок два ребенка, а именно этого я и добивался.
И все же, как только битва закончилась, Владимир поскакал вперед по дороге как сумасшедший! Клянусь, мне никогда не понять мотивов его действий!
После схватки я обдумал все, что мы
К таким ранам я уже успел привыкнуть, поэтому крепко пережал артерии и зашил большую часть обрубка, оставив его достаточно открытым, чтобы рана подсыхала. К тому времени, как я закончил, рыцарь очнулся. Кроме жажды он испытывал сильнейшее удивление оттого, что еще жив, а я лечу его руку.
— Это тебе не поможет, слышишь! После того, что ты натворил, орден сотрет тебя с лица земли, даже если ты поставишь меня на ноги!..
— Я делаю это не для того, чтобы добиться чьего-то расположения. Мне не нужно расположение вам подобных. Вы обращаете в рабство детей! Вы издеваетесь над ними. Вы продаете их в рабство и обрекаете на жалкое существование. Зачем мне ваша дружба?
Я закончил бинтовать его руку.
— Тогда зачем ты это делаешь?
— Сам не знаю. Может, просто не вижу причин вам умирать прямо сейчас. Я вам не судья. Может, все дело в христианском милосердии.
— Ты странный человек.
— Мне говорили об этом. Давайте-ка оттащим вас в тень…
Он вскрикнул, когда я попытался поднять его. Вскоре я обнаружил, что у крестоносца сломана нога.
— Как, черт возьми, вам удалось сотворить с собой такое? Придется снять с вас штаны и наложить шину…
Через час после битвы наша группа приобрела слегка упорядоченный вид. Анна взяла на себя труд собрать всех отбившихся от каравана лошадей, мулов и бывших рабов, плюс еще дюжину прибившихся исхудавших мулов.
Я приказал людям разобраться с беспорядком, уложить трупы на коней и бережно обращаться с выжившим крестоносцем.
Прусские дети говорили на языке, понять который не представлялось возможным. Что-то похожее на кашубский, на котором разговаривает небольшая группа поляков в современном мире. Но не совсем.
Я посмотрел на дорогу. К нам приближались два рыцаря.
— Пан Владимир!.. — закричал я. — Добро пожаловать обратно. Где вы были?
— Пытался поймать двух беглецов, но догнал только одного, и ему нужен священник. Вы готовы?.. По-моему, нам следует вернуться к пану Мешко.
Крестоносец рядом с Владимиром держался в седле, но пребывал в бессознательном состоянии. Его живот был вспорот, и по ноге стекало содержимое кишечника, смешанное с кровью. Я ничего не мог сделать для несчастного. Даже компетентный доктор в современной клинике посчитал бы случай очень тяжелым.
— Да, лучше нам к пану Мешко. По коням! Мы отправляемся на запад! — крикнул я.
Мы оставили раненого рыцаря в седле: снимать его не имело смысла. Ему нужна скорость, комфорта все равно не добиться. Девушки испуганно молчали с самого начала сражения. Когда мы двинулись медленно вперед, они поехали с обеих сторон от крестоносца, удерживая
Я подъехал к Владимиру.
— Вы спасли мне жизнь, пан Владимир. Я благодарен вам за это.
— Ерунда. Лучше скажите… все эти кольчуги, оружие и товары… Они принадлежат нам?
— Не знаю. Возможно. Мы спросим пана Мешко. Он когда-то был регистратором и немного знает закон. Пожалуйста, только не подумайте, будто я критикую, но зачем вы погнались за двумя последними стражниками? Они убегали и не собирались причинять нам вреда.
— Зачем? Конечно, чтобы убить их! Если бы я не упустил последнего, никто, может, и не узнал о случившемся. Мы могли бы избавиться от крестьян и переправить караван в Константинополь сами. А теперь, если нас и не повесит граф Ламберт, то крестоносцы уж точно сделают это за него. Кстати, почему вы мне не помогли в погоне за теми двумя рыцарями? Ваша лошадь может обогнать ветер. Мы бы поймали оставшегося крестоносца и не были бы сейчас вне закона. Но, может, нам удастся быстро продать товары и сбежать во Францию. Я слышал о ней много интересного. И еще. Что, черт возьми, заставило вас напасть на караван? Неужели вы уже недостаточно богаты?
Меня подобная цепочка рассуждений повергла в совершенное недоумение.
— Минуточку! Я не вне закона. Я не сделал ничего плохого!
— Вы не сделали ничего плохого? Нападение на караван на земле вашего сеньора — хорошо? Убийство полудюжины мирных стражников-крестоносцев — это хорошо? Впутывание меня в эту абсурдную ситуацию — тоже хорошо?
— Извините, что впутал вас, я бы давно уже валялся мертвым без вашей помощи, но дело в том, что я вовсе не просил мне помогать. Вы, пан Владимир, ввязались в схватку по собственной воле. Я рад, что вы так поступили, но ответственности за чужие действия не несу. Что до каравана и охранников… Эти крестоносцы обижали невинных детей, которых мы и спасли. Мне не стыдно за себя.
— Дети? Вы имеете в виду рабов?
— Бывших рабов, — уточнил я. — И я не собираюсь убегать во Францию и куда бы то ни было.
— Вы собираетесь остаться? После того, как нарушили клятву, данную графу Ламберту?..
— Я не нарушал никаких клятв! Я клялся защищать людей на землях пана Ламберта. Дети — тоже люди. Они находятся на земле Ламберта и явно нуждались в защите. Я поступил правильно.
Он опустил глаза и покачал головой.
— О Боже. Котенок запутался в клубке ниток…
Тем же вечером за ужином мы рассказали пану Мешко и его жене о своих приключениях.
Когда повествование было закончено, у пани Ричезы стояли слезы в глазах.
— Пан Конрад, мы были так близко! Через несколько лет школы процветали бы…
Она поднялась и выбежала из комнаты.
Пан Мешко покачал головой.
— Пан Конрад, бывает, что человек падает в отхожее место. Так вы только что совершили подобный подвиг. Вы оскорбили своего сеньора. Напали на торговцев и объявили войну самой мощной военной организации на тысячу миль вокруг. Раз уж вам захотелось совершить самоубийство таким оригинальным способом, почему бы еще не помочиться на Папу Римского? Тогда бы за вашей шкурой охотились все, кому не лень.