Рыцарь времен протекших... Павел Первый и масоны
Шрифт:
Надежды масонов, что Павел будет послушным орудием масонства, не оправдались. Это то и послужило впоследствии главной причиной его трагической гибели и клевете на него при жизни и после его смерти.
"Павел подражал, — пишет в своих воспоминаниях Саблуков, — Фридриху Прусскому и введенной им военной системе, кто этим не увлекался, но он сохранил полную самостоятельность своих взглядов и религиозных убеждений... К счастью для Павла, — он не заразился бездушной философией этого монарха и его упорным безбожием. Этого Павел не мог переварить и, хотя враг насеял много плевел, доброе семя все-таки удержалось".
Будучи всегда глубоко религиозным человеком Павел несмотря на свое вступление в масонскую ложу, остался православным христианином. События во Франции еще более
Большую роль в перемене взглядов Павла на масонство сыграли убежденные противники масонства Аракчеев и граф Ростопчин.
"...Я воспользовался случаем, — рассказывает гр. Ростопчин, — который мне представила поездка наедине с ним, в карете, в Таврический дворец. Возразивши на одно его замечание, что Лопухин был только глупцом, а не обманщиком, как товарищи его по верованиям, я затем распространился о многих обстоятельствах, сообщил о письме из Мюнхена, об ужине, на котором бросали жребий (убить Императрицу), об их таинствах прочих, и с удовольствием заметил, что этот разговор нанес смертельный удар мартинистам и произвел сильное брожение в уме Павла, крайне дорожившего своей самодержавной властью и склонностью видеть во всяких мелочах зародыши революции. Лопухин, успевший написать всего один указ о пенсии какой-то камер-юнгфере отправлен в Москву сенатором; Новиков, которого, по освобождении его из тюрьмы, Император полюбопытствовал видеть, был затем выслан из Петербурга и отдан под надзор; священник Матвей Десницкий, впоследствии митрополит Петербургский, остался при своем церковном служении; но многие лишились прежнего влияния, потеряли всякое значение и стали жертвами весьма язвительных насмешек Государя".
Поняв, что Павел I не намерен делить свою власть с масонством и играть предназначенную ему роль Царя-масона, русские масоны стали во главе враждебно настроенных к Павлу кругов дворянства. Сделать это было русским масонам не трудно. Ведь 95% русских масонов того времени были представители аристократии и дворянства. Если не каждый дворянин был масоном, то почти каждый масон был дворянином. Своекорыстные интересы дворянства и политические вожделения масонства сошлись. И русское дворянство и русские масоны приступили к организации очередного дворцового переворота.
XII. Масонский миф о "сумасшествии" Павла I в свете исторической правды
"Народ был счастлив, — пишет А. Коцебу, — его никто не притеснял, вельможи не смели обращаться с ним с обычной надменностью, они знали, что всякому возможно было писать прямо государю, и что государь читал каждое письмо. Им было бы плохо, если бы до него дошло о какой-либо несправедливости, поэтому страх внушал им человеколюбие". [23]
"Из 36 миллионов людей по крайней мере 33 миллиона имели повод благословлять Императора, хотя и не все сознавали это".
23
Записки Августа Коцебу.
Пускай А. Коцебу несколько преувеличивает, Павел Первый не смог сделать столько, чтобы основная масса народа могла благословлять его, но несомненно, что народу в результате предпринятых Павлом мероприятий, стало жить все же легче, чем при Екатерине II.
"Народ был восхищен, был обрадован, приказания Его чтил благодеянием, с неба посланным...
Дозволяю себе смело и безбоязненно сказать, что в первый год царствования Павла народ блаженствовал, находил суд и расправу без лихоимства, никто не осмеливался грабить, угнетать его, все власти предержащие страшились ящика..." Так оценивал А. И. Тургенев, видный масон, весь первый год царствования Павла I.
А вот, в каком тоне он изображал позже, когда появилась необходимость оклеветать Павла I — второй день его царствования.
"Первым геройским подвигом нового царствования, — пишет он, — была непримиримая, беспощадная борьба
Разница в характере и тоне описания, как видим, разительная. Во втором отрывке бросается в глаза сильная утрировка и преувеличенность в описании поведения полицейских.
Полицейские, наверное, предлагали сдать шляпы, а не срывали их с головы, пострадали от этого мероприятия сотни, а не тысячи жителей и т. д.
А. И. Тургенев постарался создать полное впечатление о бессмысленности этой борьбы с круглыми шляпами и фраками. Но никакой бессмысленности в данном случае не было. Это было гораздо более осмысленное мероприятие, чем приказ Петра жителям Москвы, в течение нескольких дней переодеться из русского платья в немецкое. Петр I решил переодеть жителей Москвы в иноземное платье только потому, что ему так захотелось. Павел I приказал отнимать круглые шляпы, жилеты и отрезать воротники с фраков, потому что все это было как бы мундиром французских якобинцев. Павел приказал снимать у русских якобинцев только якобинские шляпы, а французские якобинцы снимали головы у всех заподозренных в пристрастии к монархии. Если бы во Франции тех дней приверженцы короля осмелились появиться в костюмах, принятых при дворе Людовика XVI, демонстрируя этим свою приверженность убитому королю, то за таковую демонстрацию они немедленно лишились бы головы. А тут, подумайте, какой "дикий приказ" отдал сумасшедший русский Император — приказал снимать якобинское одеяние с потерявших всякое чувство меры, русских якобинцев.
Противоречивость свидетельств масона А. Тургенева о "сумасшедшей выходке" Павла I во второй день царствования, и оценка сделанного им в первый год царствования, бросается в глаза каждому беспристрастно мыслящему человеку. Попытка же А. Тургенева, как и других, подобных ему "очевидцев", доказать, что Павел I был нормален только в первый год царствования, а затем он почти лишился рассудка — является обычной политической клеветой.
Как на яркое доказательство "ненормальности" Павла Первого приводят, например, "факт", что однажды на параде он скомандовал неугодившему ему плохой выправкой полку:
— Шагом марш... в Сибирь.
На самом деле это не исторический факт, а историческая ложь врагов Павла I. Ни один из историков не смог установить название полка, которому Павел I отдал, будто бы, такой приказ.
Врагами Павла распускаются слухи о том, что Павел сошел с ума. Всякий поступок Павла дополняется такими подробностями, ретушируется так, чтобы представить его полусумасшедшим. Кто из слушателей за пределами дворца может знать, как происходило дело в действительности. А как известно, добрая слава на печи лежит, а худая на тараканьих ножках по свету бежит.
Побежала дурная слава на тараканьих ножках и про "ненормальные выходки" Императора Павла. А истина всегда отстает от клеветы и легенды. Даже сейчас, спустя сто пятьдесят лет после подлого убийства Павла, не только рядовые обыватели, но и историки плохо различают клевету от истины и неверно судят о духовном облике несчастного Императора Павла I.
Я не хочу и не могу утверждать, что Павел отличался постоянством характера и совершенно не неповинен во верх тех поступках, которые ему приписываются. Издерганный жизнью, обманываемый и провоцируемый окружавшими его придворными — его тайными врагами, Павел, конечно, не один раз мог потерять душевное равновесие и, в состоянии возбуждения, отдавать приказания, которые могли казаться странными для нормального человека. Но я сомневаюсь, чтобы Павел совершил все те поступки, которые ему приписываются, и уверен, что на совершение ряда их он был сознательно спровоцирован окружавшими его заговорщиками.