Рыцарь Золотого Сокола
Шрифт:
Элинор всегда внушала ей, что без полей, мельниц и виноградников не может быть процветания, — здесь же в полях, сколько хватал глаз, царило полное запустение, а вместо винограда лишь редкие чахлые отростки цеплялись за прогнившие опоры. «Интересно, какова та деревня, что виднеется за лесом, окажется вблизи?» — подумала Джиллиана.
— Нравится? — спросил Райен.
— Мне здесь многое странно, — хмурясь, отвечала она. — До вечера еще далеко, а в полях ни души, виноградники брошены без ухода — отчего это, Райен?
Он с трудом сдержался, чтобы не ответить резкостью.
— Спроси об этом у моей матери, — нехотя выговорил наконец он.
— А это что, солончаки? — спросила она, указывая на заболоченные берега, вдоль которых тянулась стена мертвых, поникших деревьев.
— Да, эта земля затоплена морской водой, в ней гибнет все живое. Вдобавок почти все время дует ветер с моря, да дожди идут чуть не каждый день — что ж удивительного, что деревья гниют на корню? Видишь, как их стволы наклонены на запад?
— Да.
— Это от океанских ветров. Порой они бывают опасны для рыбаков Бог весть сколько рыбацких лодок разбилось о прибрежные скалы.
— И все-таки здесь очень красиво, — оглядываясь, сказала Джиллиана. От луговых цветов земля у подножия холма казалась фиолетовой, вдали за лесом виднелись горы.
— Я рад, что ты это видишь, Джиллиана. К сожалению, природа не балует здешних жителей и без конца являет им свою суровость. Но, может быть, это только закаливает их дух. Поверь, ни один фалькон-бруинец не согласится по доброй воле покинуть свой остров. Они любят свою страну, хотя есть края и повольготней.
Заметив вдали за деревней башни королевского замка, Джиллиана невольно поежилась: казалось, они выступали прямо из темной тучи, клубившейся на краю неба.
К этому времени погрузка вещей была уже закончена и лошади оседланы. Райен взял Джиллиану за руку.
— Пора ехать. Ветер усиливается.
Он помог ей спуститься с холма и подсадил в седло. По тому, как он постоянно хмурился и избегал ее взгляда, Джиллиана догадалась, что на душе у него сейчас тревожно — вероятно, из-за матери. Впрочем, ее это уже не касалось. Если Нетта права и она все-таки забеременела, то скоро она покинет этот остров, такой же суровый и неприступный, как и его наследный принц.
— Мне кажется, принцесса Кассандра чего-то боится, — угрюмо сказал подошедший сэр Хэмфри. — Вы не знаете, в чем дело?
Джиллиана обернулась. Сестра Райена все еще стояла на берегу в странной нерешительности, словно готовясь сесть обратно в шлюпку.
— Не знаю, Хэмфри. Но я здесь многого не знаю и не понимаю. Пожалуйста, помогите ей сесть в седло, а я постараюсь все время держаться с нею рядом.
Вскоре они уже отъехали от берега и углубились в лес по извилистой дороге, ведущей мимо деревни в замок.
— Ах, Кассандра, — с преувеличенным оживлением заговорила Джиллиана, — ваш остров меня просто поразил. Он чудо как красив. Скажи, ты рада, что вы наконец-то вернулись?
Кассандра подняла на нее полные печали глаза.
— По мне, лучше бы мы вовсе сюда не возвращались. Я…
Голос принцессы дрогнул, и она неожиданно умолкла. Джиллиана решила больше ее не расспрашивать.
Впереди между деревьями показался просвет, и скоро они въехали в деревню. Джиллиана озадаченно разглядывала разбитую дорогу, пустые деревенские улицы, запертые ставни. Доехав до главной деревенской площади, Райен, к ее удивлению, натянул поводья и остановился. Остальные последовали его примеру и молча ждали, что будет дальше.
Вскоре двери домов начали одна за другой приотворяться, и народ медленно, словно нехотя, потянулся на площадь. Женщины бросали на всадников недоверчивые взгляды из-под платков, мужчины угрюмо кривили губы. Больше всего Джиллиану поразили дети, цеплявшиеся за материнские юбки. Их было мало, у всех были вздутые животы и голодные глаза. Она в недоумении обернулась к Райену, но тут же поняла, что он не меньше ее удручен открывшейся им картиной убогости и нищеты.
Одна крестьянка неожиданно отделилась от толпы и бросилась к Райену. От этого его конь испуганно рванулся и встал на дыбы, и Райену лишь с трудом удалось его успокоить.
Вглядевшись, он узнал в подбежавшей женщине старую кормилицу Кассандры.
— Лорна, объясни мне наконец, что тут произошло в мое отсутствие?! — нетерпеливо воскликнул он.
Прежде чем ответить, Лорна почему-то пугливо огляделась.
— Это все кастильцы, Ваше Высочество. Их тут теперь все боятся.
Брови Райена сошлись на переносице.
— Какие кастильцы?
— Какие? — Лорна брезгливо плюнула себе под ноги. — Те самые, которые служат теперь у вашей матери вместо рыцарей. Их тут тьма-тьмущая, полезли невесть откуда, тешатся тем, что наводят на нас такой страх, что хоть из дому носа не высовывай. Слава Богу, что вы наконец-то вернулись. — Она окинула взглядом молчаливых талшамарцев. — Жаль только, что у вас маловато людей, чтобы сразиться с этими чужеземными бесстыдниками.
Мало-помалу остальные жители стали подвигаться ближе к Райену.
— Будьте нашим вождем, Ваше Высочество. Под вашим предводительством мы прогоним кастильцев с нашего острова! — громко воскликнул какой-то юноша с горящими глазами. Видно было, что все устали бояться, голодать и прятаться в собственной стране.
— Спаси нас, благородный принц! — взмолился отчаянный женский голос.
Джиллиана вдруг так остро ощутила стыд и тоску, разрывавшие сейчас душу Райена, что глаза у нее защипало от слез. Какая мука — взирать на страдания своих людей, сознавая при этом собственное бессилие.
Когда ропот в толпе стал нарастать, Райен поднял руку и дождался тишины.
— Не бойтесь, я вижу, что происходит, и не покину вас в эту тяжелую годину. Но сперва я должен во всем разобраться, и на это мне потребуется время.
— Корона по праву принадлежит принцу Райену! — кричали в толпе с разных сторон. — Не надо нам надменной чужестранки, пускай наш принц взойдет на престол!
Вскоре Джиллиана заметила, что она сама привлекает все больше любопытных взоров. Старая крестьянка с натруженными руками подошла к ней совсем близко и осторожно пощупала подол ее платья.