Рыцарь

Войкин Александр

Вторая комната оказалась кладовой. Без окон, зато имелась пара шкафов и полки. Теперь есть где хранить свои скудные пожитки.

– Нравится? – полюбопытствовала моя госпожа, когда я вернулся в большую комнату. Я кивнул.

– Еще бы. Это самые комфортные апартаменты, что я здесь встречал.

– Если посчастливится побывать в одном из старинных особняков знатного рода, заговоришь по-другому, – заметила она, но было видно, что похвала хозяйке башни приятна.

– Мне и этого более чем достаточно. В конце концов, я ведь сюда прибыл учиться, – отмахнулся я.

Чия кивнула, при этом улыбка слегка потускнела.

– Да, и правда. Что ж, тогда сегодня осваивайся, а с завтрашнего утра займемся изучением медитативных техник. Кое-что ты уже наверняка умеешь, но все же расскажу подробней.

– Хорошо, – согласился я. Девушка бросила на меня странный взгляд, а затем вышла из комнаты.

Усевшись на подоконник, я распахнул окно и вдохнул полной грудью свежий лесной воздух. Прямо подо мной раскинулся лес, густые зеленые кроны потихоньку сменялись желтизной осени. Пройдет еще немного времени, и листва опадет, а деревья превратятся в голых мертвецов, чтобы, спустя полгода, вновь зацвести. Вечный круговорот жизни в природе. Интересно, что происходило со мной там, в безвременье? Если бы помнить хоть что-то…

Можно попытаться кое-что провернуть. Помнится, Чума говорил, что можно нырять в Нексус раз в неделю и открывать не больше трех навыков за один заход. Последний раз был довольно давно, так что стоит попробовать.

Я прикрыл глаза и сосредоточился. Звуки окружающего мира постепенно исчезли, уступив место тишине. Медленно, но верно перестал ощущать тело, а вскоре разум оторвался от земли и взмыл ввысь… чтобы через мгновение рухнуть в бездну.

Нексус встретил все той же палитрой зеленого с желтым. Выходит, в моей душе, как и снаружи, царит осень?

Цветы, к счастью, по-прежнему призывно сияли, завлекая внешним видом. Но теперь я видел их названия и мог определить, что нужнее.

«В. Год первый, октябрь, 23», – взгляд зацепился за цветок с синими лепестками. Недолго думая, склонился над ним и мягко коснулся подушечками пальцев.

Тело почти привычно пронзило молнией насквозь, боль стрельнула в затылок, а затем перед глазами возник старый добрый экран. Снова кино.

Низвергнутый казался совсем юношей, по сравнению с самим собой из третьего года. Он был более худощавым, более… светлым, кажется.

Он шел по коридорам какого-то здания, приветливо улыбаясь встречным. И этот парень возненавидел весь мир? Как-то с трудом верится. Здесь он слишком хорош. Вылитый сэр Ланселот Озерный. Длинные волосы стянуты в пучок на затылке, фигура, пусть и жилистая, но крепкая, облачена в полный доспех. Правая рука Низвергнутого лежала на рукояти меча, что висел на поясе. Левая же держала розу. Дивной свежести цветок приковывал к себе взгляд. Юноша то и дело косился на него, мягко улыбался, подносил лепестки к губам, втягивал приятный запах, что донесся даже до меня. Аромат розы.

Коридор вскоре кончился, и Низвергнутый вышел наружу. Здание показалось мне странно знакомым, а затем я понял, что это академия. Но ведь во времена первого Низвергнутого ее еще не существовало! Как такое возможно?

Тем не

менее юноша вышел в сад академии, где спиной к нему уже сидела какая-то девушка. Ее волосы были иссиня-черными, а фигурка показалась также знакомой. Вот юноша приблизился, и девушка повернула голову. Я чуть было не вскрикнул от неожиданности: это была Чия! Но ведь она сказала, что не знала его лично! Выходит, солгала?

Юноша встал перед девушкой на одно колено и поднес цветок. На губах Чии заиграла мягкая улыбка, а взгляд преисполнился нежности. Она приняла розу, вдохнула ее аромат, а затем взглянула на своего кавалера. Низвергнутый посмотрел на нее в ответ. Их взгляды пересеклись, и я увидел самую настоящую любовь. Выходит, у нее был роман с Первым? Но раз это первый год, как он попал в этот мир, почему стоит академия? Что-то не сходится по срокам. Низвергнутый появился здесь за тысячу лет до настоящего времени, а значит, за несколько сотен лет до основания академии и Собора. Как он может разгуливать по коридорам академии, если в это время должен быть мертв?

Значит, это не тот Низвергнутый. Может, был еще один? Второй? И сколько их тогда вообще приходило в этот мир после гибели Первого?

Я ощутил, как жутко разболелась голова. Экран мигнул и погас, скрывая поцелуй двух влюбленных. Я же чувствовал себя разбитым, и морально, и физически. Не глядя, зацепил пару цветков с навыками, решив глянуть попозже, и на волнах дикой боли погрузился в бездну.

И даже там мысли не переставали одолевать меня. Изначальный Низвергнутый совершенно точно погиб от рук Девятерых около тысячи лет назад. Та его часть, что является мной, отправилась в круговорот перерождения, а Темный оказался выброшен в мир. Но что, если я вышел из круговорота спустя пару сотен лет? Что, если был знаком с Чией и другими епископами прежде? Возможно, Плачущая Госпожа все же соизволит ответить на накопившиеся вопросы. Потому что мысли пожирали мой разум, грозя разорвать изнутри.

Кем был тот юноша? Если он Второй, то что натворил, за какие грехи Девятеро вновь отправили его в круговорот? Или же боги тут ни при чем?

Слишком много вопросов и ни одного внятного ответа, только собственные догадки. Но они никак не помогут разобраться. Только еще больше усугубят ситуацию. Нет. Здесь нужен кто-то, кто точно присутствовал при тех событиях. До города недалеко, но и не близко. А под боком только Чия. Значит, придется спрашивать у нее. И добиваться ответа любыми способами.

Потому что, если не услышу его, то могу сойти с ума от бесконечного потока мыслей, что стаей голодных пираний набросились на мой разум. В самом деле, узнать, что до тебя был еще один такой же… это чересчур. Неужели Чума не в курсе? Как-то с трудом верится. Этот прохвост знает если не все, то близко к этому. Не верю, что он мог упустить что-то, связанное с моим прошлым, а значит, не все гладко с этим Вторым. Миор бы рассказал, не будь это опасным для меня.

Что ж, рано или поздно любая правда оказывается на поверхности. Нужно лишь копнуть поглубже, чтобы заставить ее всплыть. И я готов это сделать.