Рыцари и Дамы Беларуси
Шрифт:
В 1575 году польским королем становится Стефан Баторий. Но Остик не унимается и поддерживает переписку с русским царем. Собственно говоря, его поступок трудно назвать чемто исключительным. Многие из шляхты не поддерживали нового короля, который стремился к упрочению королевской власти, естественно, в ущерб шляхетской вольнице. К тому же при Батории усилилось давление на православных, и восточный сосед в этом случае, естественно, был союзником. Конечно, Ивана Грозного на троне видеть хотел мало кто — наслышаны были, в том числе от перебежчика Курбского, о его жестокостях. Но была, например, партия, предлагавшая продвигать на трон Речи Посполитой более кроткого царевича Федора. Впрочем,
В июне 1580 года он лично отправился в Вильно на встречу с послом Ивана IV Григорием Нащокиным. Остик получил секретное послание от царя и великолепный подарок: коня редкой татарской породы — бахмат.
На этом коне вернулся домой… Но подарок его и погубил.
Некий шляхтич Миревский спросил у слуги Остика по имени Бартошек, откуда у его господина такой драгоценный конь. И слуга проболтался о визите к посланцу царя.
Весть дошла до Стефана Батория. Предателя арестовали в Троках. Ревизия в Коварске обнаружила фальшивые деньги и печати.
Григорий долго пытался все отрицать. Еще бы, он совершил преступления, за каждое из которых, согласно Статуту Великого Княжества Литовского, полагалась смертная казнь: подделка государственных документов, изготовление фальшивых денег и государственная измена. Но слуга Бартоломей под пыткой рассказал все о господине. Король был в гневе. Шла Ливонская война, готовилась битва за Великие Луки, а тут — заговор… Поэтому даже не все формальности были соблюдены: Остика как шляхтича должен был судить вальный сейм, но приговор вынесла срочно созванная Военная рада во главе с королем. Конечно, Григорий протестовал, но приговор привели в исполнение. Видимо, именно то, что не все формальности были соблюдены, а шляхта держалась за свои привилегии в самых мелочах, послужило главной причиной появления «Плача Остика» в типографии Криштофа Радзивилла, между прочим, руководившего арестом предателя. В поэме авантюрист раскаивается, полностью признает правоту судей:
Я не гарджу табою, пане мой каролю, А нi мудраю радай, што сядзiць з табою. Суд, кароль мой, паспешны твой, нелiтасцiвы, Ды пры ўсiм суд той чэсны, годны, справядлiвы. Сам ва ўсiм вiнаваты ды дурныя справы, Што вялi мяне пэўна да такое «славы».Как пишет литературовед Сергей Ковалев о поэме, «Рыгор Осцiк — персанаж высокай трагедыi, а не нiзкай камедыi, мэта гэтага вобраза — настрашыць чытача, а не насмяшыць яго»…
Согласно «Заметкам о Московской войне» королевского секретаря Гейденштейна, на суде действительно было зачитано некое послание от Остика, в котором подсудимый каялся в замысле против короля, что объяснял желанием получить деньги, и покорно просил о снисхождении.
После казни преступника его дом в Вильно напротив дворца Радзивиллов по улице Большой король передал своему сподвижнику Габриелю Бекешу. Но впоследствии имения Остика были возвращены его вдове, Ядвиге Юрьевне из Носиловских. Единственный сын Остика Николай остался и единственным продолжателем рода. Но наследников он не имел, и род угас.
ИЗДАТЕЛЬСТВО ВЕЛИКОГО ГЕТМАНА
ГРИГОРИЙ ХОДКЕВИЧ
Хотя история не знает сослагательного наклонения, знакомство
Однако, как говорит Ходкевич далее в предисловии, «мудрые, ученые» люди отговорили от этого, ибо «прекладанием с давних пословиц на новые помылка чинится немалая, яко же и ныне обретается в книгах нового перевода».
Ученый Сергей Ковалев предполагает, что этими «мудрыми людьми» были уехавшие из Московского княжества князь Андрей Курбский и старец Артемий.
…Дело Скорины не было продолжено в Заблудове. Евангелие напечатали на церковнославянском языке.
Впрочем, начнем сначала… Обычно считается, что Ходкевичи, обладатели герба «Костеша», ведут свой род от боярина земли Киевской Ходко Юрьевича. Но автор исторических исследований Витовт Чаропка обратил внимание, что в привилее Жигимонта Августа предком Ходкевичей назван некто Борейко, который служил литовским князьям еще до принятия христианства.
Когдато к князю Гедимину в Вильно приехал золотоордынский посол и выставил своего бойца с условием: если ктонибудь ханского богатыря победит — Гедимину простится должок по дани. Если нет — и дань придется заплатить, и сам князь отправится в плен. Вот упомянутый Борейко и вызвался на бой, татарина победил, получил богатые дары.
Дед Григория Ходкевича вместе с семьей попал в плен, когда Киев захватили татары. И умер в Крыму. А его жене, Агнешке Бельской, с дочерью и маленьким Александром, будущим отцом Григория, удалось вернуться на родину: их выкупил король Казимир Ягайлович. Впоследствии православный магнат Александр Ходкевич основал Супрасльский монастырь, в библиотеке которого хранились летописи и рукописные книги. Согласно списку, сделанному в 1557 году архимандритом Сергеем Кимбаром, там насчитывалось 209 томов.
Григорий Ходкевич тоже был набожен, у себя в имении Заблудово основал церковь Успения Богородицы и св. Николая, учредил при ней больницу «для убогих людей как греческого, так и римского закона». Он же основал типографию.
Российский историк Н. Костомаров утверждал: «Но типография Ходкевича была, как видно, только временная панская прихоть».
Согласно расхожему мнению, причиной, побудившей магната заняться книгопечатанием, стала встреча с уехавшими из Московии Иваном Федоровым (принадлежал к белорусскому шляхетскому роду герба «Шренява») и Петром Мстиславцем. Подвернулось такое удивительное знакомство — вот магнат и решил: а не попробовать ли печатать книги?
Но я встречала и мнение, что Иван Грозный отпустил Федорова в Заблудово именно по просьбе Ходкевича — для печатания православных книг. И еще в 1561 году Ходкевич через отправленного в Москву Исайю Камьянчанина старался раздобыть копии церковнославянского списка текста всей Библии. Иван Федоров свидетельствовал, что меценат принял его и Мстиславца с любовью и радостью, подарил первопечатнику большую деревню.
Причиной сомнений в благих целях Григория Ходкевича стала «малая продуктивность» его типографии. 17 марта 1569 года там было напечатано «Евангелие учительное», а 23 марта 1570 года — «Псалтырь с Часословцем». На этом — все.