Рыцари комариного писка
Шрифт:
– Да, Хокан. Продолжай.
– Я продолжу, только выбери: ты воюешь за официальные власти Мухосрании, или за вооруженную оппозицию?
– Пусть будет за оппозицию, - решил Хофф Зеехунд.
– Отлично! Ты вывел из строя большую часть живой силы правительственной армии, прорвал фронт, посеял панику в столице – Мухосран-сарае, взял ее почти без боя и, в торжественной обстановке на Мухосраной площади объявил себя Мухосран-кингом.
Доктор Зеехунд кивнул в знак согласия со сценарием, и констатировал:
– Я в шоколаде, торгую землями.
– А вот и нет, Хофф! У тебя маленькая страна, пораженная эпидемией супер-чумы. Из немногих имеющихся городов и крупных поселков смылись все жители. Любая семья, избежавшая инфекции, забирается в джунгли, строит деревеньку в три двора, и нос не высовывает. По твоим дорогам катаются журналисты под охраной «голубых касок», и снимают репортажи «real-horror», доводя зрителей CNN до оргазма. Ты с победившей повстанческой армией сидишь в Мухасран-сарае, на тебя показывают пальцем, как на Вселенское Зло, и тебя делают крайним за всю херню, бывшую в мировой политике за последнее десятилетие. Какая-то ТНК получает дикое финансирование для экстренной разработки вакцины против супер-чумы, и вот она-то в шоколаде. А супер-чума сразу перестает быть товаром - вакцина-то теперь известна и доступна. В финале спектакля, высаживаются коммандос – британцы или янки, ты смываешься с верными солдатами-повстанцами назад в джунгли, откуда недавно вышел. И прощайте все инвестиции.
– Минутку, Хокан! Не забудь, что я уже успел заявить, что эпидемия супер-чумы была организована старыми реакционными властями, за что они осуждены и триумфально скормлены крокодилам на фоне ликования выжившей части освобожденного народа.
– Да, Хофф, если так, то ты в шоколаде. Но супер-чума тогда одноразовый товар. Тебе придется дистанцироваться от ее разработки. А если ты купил ее у кого-то, то кто-то вынужден будет тоже дистанцироваться, иначе он попадет в нежные лапки Гаагского трибунала, специально созданного, чтобы вешать большую херню на мелких злодеев.
– Одноразовый товар… - сосредоточенно откликнулся доктор Зеехунд.
Команданте Йерро кивнул и снова подтвердил:
– Одноразовый товар.
– Есть идея, - произнес Зеехунд, - что, если Лектер придумал не одну «Персефону», а технологию быстрого и дешевого производства очень разных штаммов вирусов, таких разных, что никто не заподозрит их общее происхождение? Одноразовые товары.
– Упс… - команданте резко удивился - …Док, а такое вообще возможно по науке?
– В общем-то, возможно. Еще в 2015-м был анонс миллимикронного 3D-принтера для быстрого лабораторного построения молекул белков. Такая же машинка для молекул построения нуклеиновых кислот появилась чуть позже. Технология есть, значит…
– …Cluster-fuck, - коротко выругался команданте.
– Иначе говоря, - предположил Зеехунд, - если Лектер это сделал, то у нас проблема?
– Нет, Хофф, в этом случае у нас не проблема, а бешено доходный оружейный бизнес.
– Судя по твоему тону, Хокан, тебя не сильно радует такая
– Ты прав док. Меня не сильно радует. Это охеренно грязный бизнес.
– Ого… - тихо сказал Зеехунд, сразу задумавшись о том, каким же должен быть сектор оружейного бизнеса, чтобы заслужить от Хокана Йерна эпитет «охеренно грязный».
…
*70. Мы выглядим хуже сатаны, и это…
…Может стать проблемой, - несколько скучающим тоном сообщил Лазаро Кавалконти, замдиректора ABIN - Объединенной разведки Бразилии, и бросил на стол распечатку из online выпуска влиятельной газеты «Folha de San Paulo».
– Вот ведь дерьмо… - расстроено произнес Жойсо Мадейро, замминистра экономики, пробежав взглядом заголовок: «Микроб черной смерти - цена Межокеанского канала, выгодно ли это Бразилии?». И подзаголовок «Милитаристам и банкирам - выгодно».
– Собака лает - ветер носит, - невозмутимо заметил армейский генерал Зурто Барбозо, изобразив брезгливую гримасу, ярко выражавшую его отношение к СМИ.
– Нам нельзя отмахиваться от общественного мнения, - возразил Жоржи Диниш, вице-президент концерна FAMAB, - это очень плохо влияет на биржевые котировки.
– И не только на биржевые котировки, - хмуро сказал Мадейро, - в стране выборы не за горами, а тут такое дерьмо. Сеньор Кавалконти, вы же говорили, что можете правильно сориентировать СМИ. И, насколько я знаю, FAMAB выделил ресурсы на это.
– Да-да, - подтвердил Диниш, - мы выделили 50 миллионов долларов.
Лазаро Кавалконти небрежно махнул ладонью.
– Мало. Я же говорил президенту вашего концерна: надо еще четверть миллиарда.
– Но сеньор Кавалконти!
– возмутился Диниш, - Это уже немыслимая сумма для такой понятной задачи, как подкуп нескольких ведущих СМИ в нашей родной Бразилии!
– При чем тут наша родная Бразилия? – лениво отозвался замдиректора ABIN, и четко рассчитанным жестом метнул на стол еще распечатку, теперь из «New-York Times».
– О, чертово дерьмо… - вздохнул Мадейро, прочтя там заголовок: «Бразильский микроб Черной смерти на пороге США! Почему молчит представитель Америки в ООН?».
– Вы понимаете, сеньоры, - продолжил Кавалконти, - что ведущие СМИ США гораздо жаднее наших родных бразильских. Сверхбогатая страна – сверхдорогая коррупция.
– Но FAMAB не может позволить себе так тратиться на газетчиков! – сказал Диниш.
– Тогда, - ответил замдиректора ABIN, - вам придется тратиться на субмердиду.
– Э… А что такое «субмердида»?
– Это вроде субмарины, только для плавания на больших глубинах не под водой, а под говном. Извините, сеньор Диниш, это профессиональный жаргон. Речь идет о работе в обстановке, когда, выражаясь метафорически, наш корабль в инфо-океане оказался по объективным причинам залит черным PR выше мачт. Для этого существует стратегия, загодя созданная в нашем департаменте. Разумеется, это потребует….
… Жоржи Диниш вскинул ладони, и нервно спросил: