Рыцари плащаницы
Шрифт:
– Вот твой фирман!
Козма развернул, а затем расправил пергамент. На тщательно выделанной коже бежала красивая арабская вязь. Снизу на шелковом шнурке висела печать зеленого воска. Козма скрутил фирман и спрятал в седельную сумку.
– Можешь ехать, чужеземец! Если тебя остановит отряд правоверных, покажешь фирман. И сообщи мне, если кто не поклонится до земли султанской печати!
– Это не все, султан!
Саладин удивленно посмотрел на Козму.
– Ты не расплатился со мной за
Султан пожал плечами:
– Что хочешь?
– Это! – указал Козма на шкатулку в руках Ярукташа.
Саладин мановением руки подозвав эмира Азни, взял у него шкатулку и стал внимательно рассматривать.
– Там нет второй плащаницы, султан!
– Золото, серебро… – усмехнулся Саладин, протягивая шкатулку Козме. – Я уже предлагал это.
– Здесь еще и дерево…
Козма забрал у Ярукташа ткань, в которую была завернута шкатулка, аккуратно упаковал ее и сунул в седельную сумку. Взял поводья.
– Погоди! – остановил его Саладин. – Хочу спросить. Почему ты друзья не вступился за плащаницу? Почему твои друзья не бросили гром? Ты мог бы убить меня!
– Вместе с собой. В моем времени, султан, жизнь ценится дороже вещей.
– Но это была ваша реликвия!
– Ты оказался прав: она поддельная. Настоящая плащаница – в Константинополе, у императора ромеев.
– Он не дружит с крестоносцами, поэтому не станет призывать в Сахель королей многобожников, махая реликвией. Ведь так?
– Короли придут и без плащаницы. Тебе еще придется повоевать за Сахель, султан! Твое войско будет разбито – и не раз!
– Но Сахель останется за мной?
– Да!
– Доброго пути, чужеземец!..
– Прощай, Саладин!
– Когда кончится эта бодяга?!
Козма оглянулся. Иоаким подъехал и встал рядом. Похудевший, осунувшийся, он хмуро смотрел на султана и его свиту.
– Кто это? – спросил Саладин, не понявший русской фразы.
– Мой друг. Он торопит.
– Я не удерживаю вас…
– Погоди, Несравненный!
Сквозь ряды султанской свиты пробивался воин. Саладин дал знак пропустить. Это был Имад.
– Ты не можешь отпустить франка, который поднял на тебя меч! – воскликнул Имад, подъезжая ближе. – Зародьяр поносил тебя скверными словами, оскорбляя тем самым все войско! Он враг всех правоверных!
Саладин заколебался.
– Я поклялся на Коране отомстить убийце моего брата! – поспешно добавил Имад. – Не позволяй ему уехать!
– Роджер не убивал Селима! – вмешался Козма.
– А кто его убил?
– Я!
Имад смотрел недоверчиво.
– Я выстрелил в него из арбалета, – спокойно сказал Козма. – Стрела вошла ему в грудь. Он умер сразу, не мучаясь.
– Почему ты сделал это? – спросил Саладин.
– Селим собирался распять на дереве христианскую девушку, вся
– Ты умрешь, как он!
Имад выхватил взведенный арбалет из рук ближайшего мамлюка, вскинул к плечу. Звонко щелкнула тетива. Но толстая стрела-болт, летевшая прямо в грудь чужеземца, натолкнувшись на невидимую преграду прямо перед грудью Козмы, бессильно упала наземь.
– Можешь еще копье бросить! – насмешливо сказал Козма.
– А-а-а!.. – завизжал Имад, выхватывая из ножен саблю.
Ударить он не успел. Арбалетная стрела, пущенная в упор, пробила ему горло. Имад выронил саблю и, захрипев, скатился с коня. Саладин оглянулся. Ярукташ опускал разряженный арбалет.
– Имад хотел опозорить тебя, Несравненный! – сказал эмир Азни, кланяясь. – Ты уже отдал фирман многобожнику, пообещав ему свою защиту.
Саладин кивнул. Козма развернул коня. Иоаким последовал за ним.
– Преступников надо казнить сразу! – сказал Саладин подъехавшему брату. – Зря я послушал тебя тогда, Аль-Адил! – добавил он, глядя на лежащего недвижимо Имада. – Храбрость великое дело для воина, но она не заменит ума. Я не хотел отпускать Зародьяра, но убивать Козму не было нужды. К тому же, разозлясь, он запросто мог убить нас с тобою. Сахелю это ни к чему. Ты правильно поступил! – повернулся Саладин Ярукташу. – Что хочешь в награду?
– Ты и без того осыпал меня милостями, Несравненный! – склонился эмир Азни.
Саладин пожал плечами.
– Но если ты желаешь наградить своего слугу, – торопливо добавил Ярукташ, – то отдай мне жен Имада. Бедные женщины не виновны в преступлении мужа.
– У Имада был сын, – сказал Саладин, пристально глядя в глаза Ярукташа.
– Он станет моим! И вырастет преданным воином Аллаха!
– Бери! – махнул рукой Саладин. – Но пусть судьба Имада станет тебе наукой… Он храбро сражался и много любил. Но чувства свои ставил выше долга перед господином.
– Я запомню! – вновь склонился Ярукташ.
"А я постараюсь забыть, что ты притворялся евнухом, – подумал Саладин, трогая коня. – Имад умер вовремя, не так ли, Ярукташ? Отомстив за брата, он пожелал бы твоей головы. И я не смог бы ему отказать -правоверные не прощают соблазнения жен. В этот раз наши цели совпали, эмир, но берегись, коли забудешься…"
Как только сарацинский лагерь скрылся вдали, Козма подъехал к Роджеру. Вытащил нож и перерезал ремень, стягивавший руки комтура.