Рыцари рейха

Мельников Руслан Викторович

Вода между тем вот-вот поднялась до максимума. А долбаный катер стоит себе на месте. Эх, еще бы немного, еще бы совсем чуть-чуть. Но как раз этому-то «чуть-чуть» взяться неоткуда. Неужели же все напрасно?! Неужели все зря?!

Ну же! Ну!

Ни-че-го!

— Была б волна малость посильнее, — крякнул с

досады Дмитрий. — Сняло бы эту железную ладью — как пить дать, сняло бы...

А что?! Бурцев встрепенулся. Волна, говоришь, Дмитрий? Что ж, будет волна!

Осмотрелся вокруг. Сев с разгона на мель, они растеряли не все бортовые щиты, навешенные экипажем. По бокам катера — вдоль палубного ограждения — висело еще с полдюжины. Большие, дощатые... Сойдут, родимые...

— Щиты с бортов! — приказал Бурцев. — Вязать плот!

— Так мы ж не поместимся на нем все, Вацлав! — Пан Освальд непонимающе лупал глазами. — Да и не уплыть нам далеко на плоту-то!

— Делать, что говорю! — рассвирепел Бурцев. — Быстро! Пока вода не ушла!

В полнейшем недоумении, но они все же делали. И делали быстро.

— Все! Хватит!

Четырех наспех стянутых ремнями щитов было достаточно. Бурцев покрепче примотал к ненадежному плавсредству гранатный ящик и зенитный магазин с двумя десятками патронов. Приказал спустить — только аккуратно, слышите, остолопы, аккуратно! — импровизированную плавучую мину за борт. Прыгнул в воду сам. Отбуксировал взрывоопасное сооружение подальше. Вернулся.

Прилив закончился, вода начинала спадать. Но ничего, успеем. Фаустпатрон заряжен. Труба гранатомета ладно легла на плечо. Бурцев прицелился в притопленный под тяжестью металла деревянный плот.

— Твоя чего задумала?! — испуганно пискнул Сыма Цзян. — Твоя чего делаться, Васлав?

— Моя волну гнать! — хмыкнул Бурцев.

И крикнул погромче:

—

Всем лежать! И держаться покрепче!

Никто ничего не понял. Но все до единого попадали на палубу, вцепились в железо мертвой хваткой.

Ба–...

Бурцев всадил кумулятивную гранату по центру плота. И рухнул сам.

...–бах!

Шипящая огненная точка ударила точно в цель.

И громыхнуло. И грохотнуло. И море вспучилось. И разверзлось до самого дна коварной отмели.

Осколки и галька забарабанили о катер. От эпицентра взрыва шарахнулись круги мутной взбаламученной воды.

Волна ударила в борт. Окатила пеной и брызгами. Накренила судно. Сорвала, сбросила, смыла с мели... Освобожденный «раумбот» запрыгал, закружил по успокаивающимся бурунам бодро и весело.

Есть! Получилось! Бурцев поднялся на ноги первым.

— Эй, Джезмонд Одноглазый, в какой стороне Святая Земля будет?

Джеймс ответил не сразу. Оглушенный, он долго тряс головой, долго хлопал глазами. Наконец провозгласил:

— Святая Земля? Так это... Прямо по курсу.

— Не врешь, брави? Смотри, ежели что! Я ведь Рим от Палестины отличить сумею. Так что заманить нас к своему папе — даже не думай.

— Больно надо! — огрызнулся шпион Святого Престола.

И присовокупил по-итальянски что-то нелицеприятное.

— Ладно-ладно, не обижайся, верю, — примирительно хохотнул Бурцев. — Прямо по курсу так прямо по курсу... Значит, полный вперед.

Он шагнул к рубке. Над морской гладью зарокотали дизельные двигатели. Работали все шесть тысяч лошадиных сил, бешено крутились покореженные винты. И винты свою задачу выполняли исправно.

Катер с атомным зарядом в трюме набирал скорость.

Катер шел к Святой Земле.