Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом
Шрифт:
— Ну вот, теперь злишься, — отступил человечек. — Слухи ходят всякие. Ты же сам поначалу так говорил…
— Слушай, еще раз повторяю: ничего подобного не было. Ну-ка посмотри мне в глаза! Если я узнаю, что ты сболтнул кому…
Больше Дан ничего не расслышал, как ни напрягал слух. Двое мужчин удалились, а Дан остался сидеть с открытым ртом и вытаращенными от ужаса глазами. Он подождал несколько минут, пока путники отошли на достаточное расстояние, потом с трудом поднялся на ноги и изо всех сил пустился
Урсу, улыбаясь, вышел из маленького грота. Ухватившись руками за край выемки, он медленно вытягивал ноги, пока не коснулся ими верхнего конца выступа. План спуска он продумал хорошенько заранее. Упершись ногами в выступ, он внезапно отнял руки и скользнул вниз. В то мгновение, когда голова его поравнялась с выступом, он протянул руки и повис на нем. Самое трудное было позади. Теперь надо было спасать веревку. Достав из кармана моток шпагата, он привязал его конец к петле, а затем весь моток перебросил через вершину скалы. Теперь любой снизу одним рывком мог освободить петлю и всю веревку.
Великан легко спустился, скользя по веревке. Ступив на землю, он не удержался и вздохнул с облегчением:
— Трудновато было. Но ничего, все в порядке…
— Самоубийцы! — крикнула ему Лучия. — Ты хоть нашел что-нибудь?
— Нашел, — таинственно ответил Урсу. — Но сперва давайте снимем петлю.
— Это значит, что ничего особенного ты не нашел, — невесело заметил Виктор.
— Отчего же? Нашел орлиное гнездо. Даже птенцы там лежат, еще совсем голенькие, бедняжки…
— А вход? — нетерпеливо спросил Тик.
— Ни следа… Простая выемка в камне — и ничего больше.
— А ты жизнью рисковал из-за такой пустяковины! — укорила его Мария.
— Как так «из-за пустяковины»? Я в жизни еще не видел маленьких орлят. Хоть и голенькие, а готовы были заклевать меня. Только трусливых родителей не видать было.
Виктор грустно молчал. Ведь этот опасный подвиг Урсу был результатом его идеи, его выдумки.
— Ничего не понятно, — признался он. — Где же может быть вход?
— Возможно, дальше, — ответил Урсу. — Может, логофэт имел в виду какого-то необыкновенно могучего стрелка…
— Не думаю. Тут что-то скрыто. Он должен был указать точное место, точное даже в этом нагромождении скал, и единственным таким местом мне кажется эта выемка на скале. Кроме него, тут нет ничего интересного.
В это время показался Дан. Силы его были на исходе, он качался, точно хилая веточка.
— Ну, не нашли входа? Жаль, он бы нам очень пригодился.
— И ради того, чтобы сказать это, ты доковылял сюда?
— Нет, ради другого. Только дайте мне опереться на
Урсу кинулся на помощь:
— Я же велел тебе лежать неподвижно! Придется дать дополнительную порцию массажа.
Дан, жалобно взглянув на Урсу, стал рассказывать пяти незадачливым искателям обо всем том, что он, многострадальный больной, услышал «ценой нечеловеческих усилий и мук, которые могли бы освободить его хотя бы от массажа…».
Рассказ Дана особенно взволновал Тика. Вновь перед его глазами встала девушка в белом… Он представил ее в углу замковой залы, испуганную, ломающую руки перед злобными, жестокими преступниками.
— Что же мы стоим тут, не идем к ней на помощь? — крикнул он.
Чирешары удивленно уставились на него. Тик понял, что невольно выдал себя, и тут же прибег к невинной шутке:
— А что вы так уставились? Не понимаете, что ли, что удача сама просилась в руки? Будь я на месте Дана, я бы притащил сюда этого чабана, связанного по рукам и ногам. Я бы заставил его заговорить, указать дорогу в замок. Господи, почему не мне достались твои болячки!
— Ладно тебе, Тик! Видел бы ты, какой это детина! А нос у него ни дать ни взять — острие копья.
— И что это за чабан? — размышлял Виктор. — Жаль, что мы не смогли поговорить с ним.
— А может, догоним его? — предложила Мария.
— Куда там! Он так торопился, что второй едва поспевал за ним — рысцой бежал. А я ковылял сюда не меньше часа. Что же мы теперь будем делать? Входа-то нет как нет…
— Придется завтра еще раз обшарить все закоулки, — предложила Мария. — А компас у нас не врет?
— Ничуть! — уверила Лучия. — Я предлагаю снова продумать эту фразу: «Стрела, пущенная в солнце, указывает вход». Может быть, у нее другое толкование?
— Бесполезно, Лучия, — сказал Виктор. — Какое может быть еще толкование? Что может означать слово «солнце», кроме востока? Ведь лучи его даже не проникают сюда. Я ни разу не видел за весь день солнечного зайчика.
— А-а! А-а-а-а! — завопил Дан, да так громко, что отозвались все окрестности.
Все кинулись к нему.
— Нет, я вам ничего не скажу, если меня не освободят от массажа.
— Ты что, совсем рехнулся, противный? — накинулась на него Мария. — Издеваешься над нами?
— Ладно, признаюсь вам: сегодня утром я понял, что я гений, не уже самого Эдипа. Вот я и заставил вас идти в таком темпе ради того, чтобы у меня началась горячка… Рассчитал я точно: в пять часов у меня начнется температура, вы отправитесь без меня на поиск, я останусь вдвоем с Цомби на плато… Я знал, что мимо пройдет чабан…
Лучию не на шутку встревожил этот беспорядочный поток слов. Приложив ладонь ко лбу Дана, она сказала:
— Мне кажется, у тебя температура. Не ниже сорока.