Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом
Шрифт:
— Пусть Урсу идет! — говорила Мария. — Тику я не позволю!
Растерявшись и не найдя сразу нужных слов, мальчуган ограничился тем, что состроил обиженную мину и, кликнув Цомби, сказал:
— Если я и для разведки не гожусь, так хоть докажу вам, что могу вернуться домой без вашей помощи. Пошли, Цомби! А ты злюка, еще пожалеешь…
— Да погоди ты! — остановила его Лучия. — Ты же не маленький! Не понимаешь, что ли?
Они находились в пустой зале. Тик горестно оглядел мраморные стены, колонну и тяжко вздохнул:
— Что ж, раз вы все против… Ничего не поделаешь… Дайте хоть посмотреть, как выглядит
Сохраняя на лице самое печальное выражение, он вяло взобрался на стремянку и заглянул в отверстие входа. Вдруг голос у него изменился:
— Эге! Да ведь там книга! Как же вы не заметили ее?
Все собрались вокруг колонны, сгорая от любопытства. Урсу помог мальчугану влезть внутрь колонны. Тот исчез в отверстии и через несколько мгновений показался снова. Но голова, вынырнувшая в проеме, казалось, принадлежала другому.
— Страшная книга, — язвительно сказал он. — А знаете, что в ней написано? Если Тик что задумал, так обязательно своего добьется!
— Факт налицо! — сказал Виктор, пожимая плечами. — Остается покориться: представим себе, что и мы этого хотели. Урсу, ты остаешься тут для связи с Тиком, а Лучия будет держать связь со мной… Тик, по знаку Марии мы отправляемся.
Несколько минут спустя Мария дала сигнал к отправлению. Оба чирешара одновременно вступили в подземный переход, который должен был привести их в замок, где ждала девушка в белом. Оба думали, что путь будет не простым, что впереди повороты, препятствия, сюрпризы. Но переходы оказались очень простым. Опустившись ниже уровня пола, они тянулись прямо, словно тоннель. Перед строителями стояла одна задача: помешать входу в ту часть замка, где находились оружейная палата и покои княжеской семьи. Поэтому в дверях, выводивших из колонн в помещения второй части, было специальное устройство, которое автоматически закрывало вход, как только знающий путь выходил из колонны. Обратного хода не было, если только стражник, находившийся внутри колонны, не открывал его по условному знаку. Значит, у княжеской семьи был второй выход в случае опасности. Но через этот выход никто не мог проникнуть в большой крест.
Тик и Виктор, конечно, не знали этой тайны. Они медленно, точно улитки, продвигались по подземному ходу, освещая его фонарем, останавливаясь на каждом шагу и прислушиваясь. Но вскоре оба убедились, что никто давным-давно не пользовался этими переходами. Они были в полной безопасности. Луч фонаря освещал впереди прямую, свободную галерею. Потом путь внезапно вел вверх по лестнице с железными поручнями и завершался в высоком цилиндре, который мог быть лишь внутренней частью противоположной колонны.
Лаура томилась взаперти в своей комнате. Она снова стала пленницей вместе с Филиппом в огромном помещении, похожем на ледяной склеп. Раньше она бы поплакала, стала бы стучать кулаками в дверь, жаловаться Филиппу на свою горькую участь. Но теперь, хотя человек со шрамом был особенно сердит и злобен, она забыла про свои печали. В тетради в кожаном переплете появились первые радостные слова. Никому другому она не открыла бы своей тайны…
Чудо, в которое она так верила, свершилось: и свершилось в самое последнее мгновение, когда она уже перестала надеяться. Те, кого она ждала с таким лихорадочным нетерпением, — здесь. Она видела лица Урсу!
Значит,
— Ты помнишь, Филипп? «И осужденные на смерть надеются до последней минуты…» Мы все же кое-чему научились, Филипп! Нельзя терять надежды до последней минуты.
Человек со шрамом, как всегда холодные и суровый, не заметил этих перемен в настроении девушки. А Лаура совсем успокоилась. Чирешары знают, что она здесь, что ее держат в плену.
И она заскользила в легком вальсе, делая широкие, плавные круги. Но потом, словно испугавшись громких ударов собственного сердца, она остановилась и попыталась унять волнение.
Вдруг Филипп выгнул спину, шерсть на нем встала дыбом. Лаура вздрогнула и огляделась. Откуда-то доносились странные звуки. И шли они… изнутри колонны. Вдруг одна из плит стала бесшумно отодвигаться, и в образовавшемся проеме появилось лицо юноши — загорелое, мужественное, с острым взглядом из-под вопросительно сдвинутых бровей. Взгляды гостя и девушки встретились: его — удивленный и ясный, ее — еще задумчивый. Девушка собралась что-то сказать, но он молча поднес палец к губам. Потом голова юноши исчезла и опять появилась через несколько секунд.
— Хорошо, что я вовремя заметил, — проговорил он шепотом. — Я не могу к вам спуститься. Дверца закрывается автоматически. А вы можете подняться по веревке?
— Ты кто? — спросила она тоже шепотом. — Виктор?
— Виктор.
— Виктор! Вы все пришли? И девушки?
— Все. Я сейчас брошу тебе веревку. Держись за нее покрепче, а я тебя подтяну.
Лаура минутку поколебалась. Как ни ждала она прихода чирешаров, появление Виктора застало ее врасплох. Она старалась вспомнить, что еще должна сделать, но, услышав за металлической дверью какую-то подозрительную возню, схватилась за веревку и стала, как кошка, карабкаться вверх.
Виктор обхватил ее руками и втащил внутрь колонны. Потом рванул веревку, да так резко, что Филипп не успел за нее уцепиться. Мраморная плита бесшумно закрылась в то самое мгновение, когда в залу вошел человек с хорьковыми глазами.
…Тик тоже добрался до внутренней части колонны. Он бесшумно поднялся по ступенькам и остановился у плиты, служившей дверью. Сердце мальчугана взволнованно билось. Наконец он встретится с девушкой в белом! Как он завидовал Урсу, когда тот увидел ее во внутреннем дворе! Он так мечтал, что найдет ее первым. Но теперь ему суждено было ее спасти. Пусть даже придется одолеть самые страшные опасности. Без нее он не вернется на ту половину замка.
Подстегиваемый этими смелыми мечтами, Тик попытался открыть потайной вход. Но старый механизм поддавался с трудом, издавая при этом громкий скрежет. Постепенно поддаваясь, плита стала поворачиваться вокруг собственной оси. Тик высунул голову в отверстие и осмотрелся. Он увидел три койки, несколько чемоданов, рюкзаков, несколько высоких подсвечников с толстыми, наполовину оплывшими свечами. В нише сверкали три кучки золотых монет. У самой колонны находился стол, уставленный пакетами, бумагами, стаканами, термосами. В другой нише он высмотрел множество предметов: альпинистское снаряжение, палки, молоточки, ножи, железные прутья, фонари, батарейки к ним, топоры — все это в образцовом порядке.