Рыцари смятого бронелиста
Шрифт:
– Я молодец?
– подошла к нему Диана.
– Ещё какая, - улыбнулся Леха, обнимая девушку.
– Эй, после победы будете обжиматься, - заторопил их Бурят.
– Ладно, пошли уже, - Диана легонько шлёпнула Леху по заднице и полезла на броню.
***
Последняя кассета клацнула фиксаторами, вставая на своё место в карусели. Пашка разогнулся и вытер мокрый лоб рукавом. Вроде всё. Зенитки заряжены, благо в грузовиках нашлись набитые ленты. Снаряды на месте. Спаренный пулемёт тоже подкормили. Можно воевать. Зипка уже давно доложил и готовности к бою и теперь наблюдал за окрестностями в ПНВ, сидя на башне. Теперь оставался
Пашка вылез из танка и подошёл к девушкам. Таня как раз снимала с небольшого костерка, разведённого прямо возле ворот цеха котелок. И когда она все успевает?! Вроде не так долго и провозился он с танком. Минут сорок. Упрел, конечно, таскать снаряды, заряды, да длиннющие ленты.
– Как дела?
– спросил он.
– Жить буду, - ответила Кристина. После, сделанного Таней укола, живот занемел и она ожила. Правда, укол пришлось долго выпрашивать. Доктор Таня очень опасалась повреждения внутренних органов запреградным воздействием пуль. Но, давление у девушки не падало. Пульс был ровный. Желтизны, и прочих симптомов не наблюдалось. Так что она была признана "везучей жопой" и ускоренно выписана. Правда мазь от гематом на растёкшиеся всеми цветами радуги синяки на животе и спине Таня ей наложила.
Царапину от пули на руке у Зипки тоже перевязала. Дырку в бронежилете на груди Таня в потёмках не заметила, а Зипка показывать и не стал. Хотя ребра у него до сих пор ныли после попадания.
– Руль или пушка?
– спросил Пашка у лежащей возле костра Кристины. Та удивлённо захлопала глазами. Впервые в жизни командир предложил выбор. Задумалась.
– Руль, - выбрала Кристина: - Если мне плохо станет, Таня хотя бы стрелять сможет.
Пашка молча кивнул, словно одобряя её выбор.
– Я сдала?
– догадалась Кристина.
– Сдала. Молодец, растёшь.
– Когда мне в живот прилетело, я думала, что всё - кончилась Кристина, - призналась девушка: - И обидно стало, что не дожила до победы. А теперь, вот, как будто второй шанс дали. Я теперь осторожнее буду. Хотя бы постараюсь.
– Пей кофе, - протянула ей кружку Таня: - Я водой разбавила, тебе нельзя горячее.
– Спасибо, - Кристина неловко поднялась и приняла кружку. Пашке тоже досталось. Он бросил взгляд на застывшего на башне Зипку. Поднялся и пошёл его сменить. Пусть отдыхают. Это он сюда доехал с комфортом на машине, а они пятки стаптывали по лесу.
Зипка пришёл к костерку, зябко поёжился и вытянул руки к огню.
– Держи об кружку погрей, - протянула и ему кофе Таня.
– Спасительница, - Максим с лёгким поклоном принял кружку.
– Работа такая, - думая о чем-то своём, вздохнула Таня.
Повисла тишина, нарушаемая лишь тихим швырканьем радующихся короткой передышке бойцов. Именно бойцов, не докторов, вчерашних школьниц и инженеров по ремонту сельхозтехники. Да, даже не танкистов. Пусть у каждого был свой путь. Но вот так, встретить врага лицом к лицу, взглянуть на него не через прицел из-за толстой прочной брони, а глаза в глаза. И победить. Это стоило многого. И многое сказало им самим.
***
Пригревшиеся у костра бойцы уже мирно дремали, привалившись друг к другу. Пусть. Ещё успеют устать. Ожидание напрягало, выматывало сильнее, чем бой. Не физически, хотя просиживание задницы на холодной броне телу явно на пользу не шло, а потихоньку подтачивая дух, и заставляя периодически взбадривать себя каким-нибудь матерным анекдотом
Пашка в очередной раз обвёл взглядом округу. Никого. Конечно, можно было бы залезть в танк, развалиться в кресле, даже кофе себе налить, и знать себе поворачивать панорамный прицел туда-сюда. Но было в этом что-то ненастоящее. Не было чувства контакта. Как сегодня, когда он вылез из танка, сгрёб с башни чудом не пострадавший пулемёт и побежал вдоль дома. На выстрелы. Когда всадил очередь в спину увлечённо палящей по его бойцам девушке. Когда стоял и с сожалением смотрел на её труп. Когда прямо в лицо летели ошмётки головы агента. Вот именно тогда он почувствовал звериную жажду жизни, именно тогда он к своему удивлению понял, что чувства и эмоции - это абсолютно необходимая составляющая в жизни человека. Его жизни. И не нужно их отключать, не нужно гнать их от себя. Хочешь ненавидеть, любить, жалеть? Делай это. Живи сейчас. Потом может быть поздно. В бою нет места потом, только сейчас. Здесь нет брони, что убережёт от лишних тревог, от необходимости смотреть на врага в упор, чувствовать его запах и слышать дыхание. Нет брони, что даст второй шанс, защитит от ран. А если не защитит, то это произойдёт, скорее всего, мгновенно. Даже испугаться не успеешь.
– Тебя сменить?
– Таня подкралась незаметно. Пашка оглянулся на замершую возле танка девушку.
– Иди сюда, - позвал он её.
Таня молча залезла на танк и села рядом, подвигалась, прижимаясь к нему поплотнее.
– Холодно, - сказала она.
– Намёк понял, - Пашка тут же обнял девушку, прижимая к себе.
Помолчали.
– Мне было страшно, - сказала вдруг Таня.
– Мне тоже. Нам никогда не приходилось вот так.
– Я думала, что ты не боишься ничего. Только за других.
– Сегодня впервые испугался. За себя, за тебя, за Кристину и Зипку. Знаешь, как было хреново из танка вылезать? Знал же, что эти уже рядом. А потом сообразил, что не по танку стреляют. И пошёл.
– А я ползла по полю и боялась голову поднять. А потом поняла, что ничего они мне не сделают. Просто потому, что они тут Чужие. А я здесь своя. Это мой дом. А они припёрлись. И я встала и из автомата их всех убила. А потом ещё и гранату кинула. Чтобы наверняка. Как тараканов тапком. Один раз ударил, а потом ещё, и ещё. И они сдохли все.
– Ты воин. Утром ты захотела им стать. И стала.
– Страшно так. А как же жить? Как радоваться, как любить, когда одна смерть вокруг?
Пашка молча повернул её голову и впился ей в губы.
– Вот так, - сказал он, спустя минуту: - Я дурак был. Сегодня только понял. Нужно жить сейчас. Вдруг завтра не будет. Для нас не будет.
– Давай, - улыбнулась Таня: - Давай жить сейчас.
– Её улыбающиеся глаза игриво блестели в свете луны. Пашка вздохнул и прижал её к себе, боясь упустить это мгновенье.
– А если тебя убьют, я памятник закажу. Большой, размером с танк, - шепнула на ухо Таня.
– Ну, спасибо, - усмехнулся Пашка. Помирать как-то не хотелось. А то и правда, закажет. Она такая.
Он оторвался от такой тёплой и такой родной девушки и опустил на глаза ПНВ. Огляделся. Чисто. Снял прибор.
– Что там?
– спросила Таня.
– Никого. Это-то и тревожит, - вздохнул он: - По плану они уже здесь должны быть.
– Кто?
– Чужие. Агенты, одержимые. Мы сделали всё, чтобы их выманить из города, а они не едут. Как будто догадались.