Рыцари смятого бронелиста

Шведов Павел

– Вот в этом не уверен. До сих пор в голове бардак творится. Хочу обратно в родное тёплое отделение управления. Газ в пол, и полетели Чужих мочить.

– Другие сейчас Чужие стали, и мы там, где нужнее, - ответил Пашка.

– Идут, - заметил появившуюся из-за деревьев процессию Мохер. Впереди топали солидные и насуплено-серьёзные полковники, следом неспешно шествовал Егор, ведя под руку знакомую блондиночку-секретаршу. Позади всех, выделяясь на фоне костюмов и мундиров своей ярко-красной в клеточку больничной пижамой, ковылял особо лохматый Славка с рукой на перевязи.

Прибывшие остановились в пяти метрах от них и молча замерли. Лишь

бледный Славка вяло помахал им рукой.

– Ил, проверь всех, - скомандовал Пашка командиру спецназовцев, поднимаясь с лавочки. Рядом с ним замерли Зипка и Мохер.

Саня с детектором Чужих подошёл к прибывшим и по очереди проверил всех.

– Чисто, - доложил он.

– Мохер, проверь лейтенанта Илюшина, - приказал Пашка. Тот подошёл к Сане, взял у него детектор и навёл ему на лоб.

– Норма, - сообщил он. Саня потёр загоревший лоб и забрал детектор обратно.

– Зипа, теперь ты. Саню тоже.

Максим с синхронизатором в руках принялся за второй этап проверки.

– Генерал Чугун. Егор чист, - доложил он, проверив первого.

– Полковник Анисимов.

– Полковник Медоносов.

– Полковник Павлов.

– Полковник Михельсон.

– Рядовая…, - Зипка на секунду сбился: - Чугун Алёна. – Удивлённо взглянул на девушку. Повернулся на Егора. Опять перевёл взгляд на Алёну. Пожал плечами и пошёл дальше.

– Лейтенант Филя, то есть Киркоров.

– Лейтенант Илюшин.

Зипка закончил проверку и вернулся к Пашке.

– Нас всех тоже, - озадачил его командир.

– Майор Немцов.

– Лейтенант Северный.

– Лейтенант Сидоров, - закончил проверку Пашка, отобрав у Максима синхронизатор.

– Здравствуйте, товарищи, - наконец поприветствовал он прибывшую компанию.

– Ну, привет, - наконец-то подошёл к нему Егор и крепко пожал руку: - Поздравляю с успешным выполнением первого этапа.

– Спасибо, - ответил Пашка. Взглянул на держащуюся позади Егора девушку: - Поздравляю со свадьбой тогда.

– Вчера расписались, - пояснил Егор.

– Быстро вы, - прокомментировал новость Пашка.

– Как есть. Но поляну накрою обязательно, - пообещал Егор.

– Замётано, - Пашка отошёл на пару шагов назад и громко скомандовал: - Поехали на базу. Вещи все взяли? – Не услышав панических воплей, что кто-то забыл любимую канарейку, он повернулся, подошёл к Славке.

– Ожил?

– Да хрен его знает. После операции понемногу возвращается чувствительность. Кипятком на руку уже не польёшь, - негромко ответил Славка.

– Значит, будешь, как и обещал, одной рукой воевать, - сказал Пашка.

– Ты точно уверен, что с меня толк будет? Зачем тебе обуза?

– Славка, нахер иди. Не сможешь воевать – будешь коварный план придумывать в штабе. Не сможешь план придумать – будешь картошку зубами чистить на кухне. Не захочешь картошку, берёшь пистолет и вперёд – погибать за Родину. На всех работы хватит. У меня и Дед одноногий полночи стволы на весь Отряд готовил, и диверсию предотвратил на базе.

– Ладно, - криво улыбнулся Славка: - Поехали на войну.

– На войну пока рано, а вот автоматик почистить, да зачёт по ОФП сдать – это мы тебе обеспечим, - улыбнулся в ответ Пашка. Впрочем, его улыбка мгновенно пропала, сменившись озабоченным и даже немного грустным взглядом в спину проковылявшего мимо него Славки.

***

Егор шёл по дорожке, немного отстав от всех, рядом шла, уцепившись за его руку, Алёна. Она всё порывалась что-то спросить, но каждый раз останавливала

себя. Егор раздумывал об этической стороне вопроса. С одной стороны он понимал Пашку, запутавшего всё паутиной тайны, а порой и откровенной лжи. Понимал он и опасность Чужих. Последнее время обнаруживать их шпионские устройства стали всё чаще и чаще. Обнаруживать, по большей части, случайно. Шарики - камеры, как они впервые нашли в комнате агента в Ленинск-Кузнецком, миниатюрные жучки на линиях связи. Не Жуки-многоножки, что перемещались сами и вскрывали кабеля, а небольшие плоские коробочки, которые достаточно было прикрепить к любому незащищённому кабелю. Возможно, и ещё какие-нибудь появятся. Или уже есть, просто не находили. Противник взялся за них всерьёз. И в этом он понимал командира Отряда, что поставил себе цель найти средство от Чужих. Поставил, не дожидаясь приказа сверху, не оглядываясь на недовольных его своеволием командиров всех мастей, которым пришлось содействовать ему. Егору пришлось выдержать не одну баталию с возмущёнными наглостью майора-танкиста полковниками и генералами. Не одну начальствующую задницу пришлось умаслить или, наоборот, густо смазать вазелином. И всё это в момент, когда он сам ещё шатко сидит на своём троне, когда приходится постоянно лавировать и давить, договариваться и откровенно угрожать.

Вообще, открывшийся для него мир политики оказался весьма и весьма увлекательным и интересным. Правда, он сам начал замечать за собой, как легко стала его совесть, раньше чётко разделявшая всё на чёрное и белое, уступать первенство целесообразности и необходимости. Как легко оказалось отправлять на смерть безликие строчки на листе бумаги. А ведь за каждой стоял человек или боевое подразделение. И цифры потерь лишь сухо клацали на калькуляторе в голове, подбивая остаток. Остаток живой силы и техники, запасов на складах. Всё, и он сам, в том числе, пыталось превратиться в безликие ресурсы. Поначалу он пытался в ужасе бежать от всего этого. Совесть не пустила. Вернула, усадила на место. Подпитала новыми силами. А теперь мягко сдаёт позиции. Он всё же изменился. Вопреки заветам.

Лишь одно не давало ему окончательно превратиться в бездушного робота. Алёна, она стала для него тем светом фонаря на крюке возле двери, к которому из последних сил торопится по ночи усталый путник. Как-то неожиданно всё у них завертелось. Или, только для него неожиданно?

Егор вспомнил, как глубокой ночью девушка вломилась к нему в кабинет, вытащила из-за стола, взлохматила взмокшие от долго сидения волосы и впилась в его пересохшие губы своими. А затем усадила в машину, послала к лешему охрану и увезла. К себе домой. В процессе сего действа заявив, что отныне она берет на себя ответственность за его душевное здоровье. А он и не сопротивлялся. Сам ведь чувствовал, что уже на пределе. Да и отодвинутые на пятый план чувства к ней никуда не делись.

Каким-то встроенным в каждую женщину чувством поняв, что его мысли переключились на неё, Алёна тихо шепнула ему на ухо: - Муженёк любимый, а ты ничего не забыл?

Егор мысленно хлопнул себя по голове. Ускорил шаг, догнал шагающего впереди Пашку и неожиданно выдал ему: - Товарищ командир, разрешите обратиться?

Погруженный в свои мысли Пашка вздрогнул, но тут же сориентировался и кивнул.

– Котов в бункер принимают на ПМЖ? – спросил Егор.

– Котов? – удивился Пашка, затем вспомнил широченную наглую морду теперь уже генеральского кота и коротко улыбнулся: - Принимают. Надеюсь, он помнит, чьи тапки нельзя трогать?