Рыцари, закованные в сталь
Шрифт:
Тут он резко повернулся к графу Альбану.
— Пойдемте отсюда, милорд, — сказал он, — я устал от всего этого. Дайте мне свою руку, и прочь отсюда!
Он направился к выходу, опираясь на руку графа Альбана и сопровождаемый тремя джентльменами из графской свиты.
— Ваше Высочество, — сказал министр двора, обращаясь к принцу Уэльскому, — я должен исполнить приказ короля и взять под арест этого джентльмена.
— Исполняйте свой долг, — ответил принц, — мы этого ожидали, однако не забывайте о том, что он пленник чести, и позаботьтесь о достойных условиях содержания его под стражей.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Только
Это решение не могло не уязвлять гордость больного короля, он действительно был великодушным и снисходительным человеком, но лорд Фолворт в свое время принадлежал к числу его влиятельных противников, и король, который, как и многие благородные люди, бывал порой крайне непреклонен, так и не простил его. Он постоянно оказывал давление на суд, но его влияние уже не было той силой, которая могла бы склонить чашу весов в его интересах. Болезнь все сильнее подтачивала его, и всем было ясно, что его дни сочтены.
Другая же сторона, партия принца Уэльского, постоянно, а за последнее время с особой силой наращивала влияние и в лице лорда Хауса, своего фактического лидера, имела, пожалуй, самого хитрого политика и искусного интригана в Европе. В результате всех этих заговоров и контрзаговоров, интриг и контринтриг дело было решено в пользу лорда Фолворта. В кругу принца окончательный приговор стал известен почти за неделю до того, как был официально объявлен. Граф Хаус нисколько не сомневался в таком исходе еще до того, как призвал Майлза из Франции, но для несчастного короля приговор прозвучал как гром среди ясного неба. Весь этот день он пребывал в мрачном одиночестве, насилу сдерживая гнев, который лишь однажды нашел выход в громогласной клятве, суть которой состояла в том, что если в поединке будет ранен Майлз, король позволит Альбану убить его, и, напротив, если в трудном положении окажется граф, король сделает все, чтобы спасти его. Один из придворных, который тайно склонялся к партии принца Уэльского, повторил слова короля в Скотленд-Ярде, на что принц сказал:
— Это значит, Майлз, что тебе придется победить или умереть.
— Так оно и будет, — ответил Майлз.
Только через две недели после объявления приговора король назначил время и место поединка. Это должно было произойти третьего сентября с Смитфилде — площади, где часто выяснялись отношения между рыцарями [24] .
За три недели, предшествовавшие поединку, Майлз много раз бывал на месте сооружаемого ристалища и нередко в сопровождении принца и его друзей. Арена равнялась шестидесяти ярдам в длину и сорока в ширину. Этот прямоугольник был окружен окрашенной яркой киноварью оградой около шести футов высотой. Между оградой и трибуной шла полоса, отделенная от трибун невысоким забором. Здесь предстояло действовать констеблю [25]
24
Это было также место публичных казней.
25
В старой Англии — придворный чин, «великий конюший», позднее — лицо, наблюдающее за порядком.
Однажды Майлз в обществе принца и его друзей, оставив своих лошадей у внешних ворот и войдя в ристалище, встретил там графа Альбана и его сторонников, которые как раз выходили оттуда. Вероятно, они тоже знакомились с местом поединка. Поравнявшись с людьми принца, граф Альбан нарочито громким голосом сказал одному из своих спутников:
— Гляньте-ка на этого прыткого отпрыска Фолворта, папаша не может своей жизнью ответить за измену, но скоро лишится сынка. Среди поверженных мною были рыцари куда посильнее этого мальчишки.
Майлз слышал его слова и знал, что они предназначены для его ушей, но он не обратил на них внимания, спокойно шагая рядом с принцем. Принц тоже все слышал и вскоре спросил:
— Ты не волнуешься перед предстоящей битвой, Майлз?
— Да, милорд, — сказал Майлз, — иногда чувствую тревогу, но совсем не страх, какой на меня хочет нагнать граф Альбан. Эта тревога за моего отца и за мою мать, так как именно для них более всего важен исход поединка. Однако я знаю, что Бог не оставит меня, ибо мой отец не изменник.
— Но граф Альбан, — мрачно сказал принц, — имеет репутацию самого искусного рыцаря во всей Англии, более того, он жесток и безжалостен, так что если он возьмет над тобой верх, то наверняка убьет тебя.
— Я не боюсь, милорд, — все так же спокойно и сдержанно ответил Майлз.
— Я тоже не боюсь за тебя, Майлз, — сердечно сказал принц, кладя руку на плечо молодого человека. — Будь ты даже вдвое опытнее, ты не мог бы держать себя с большим мужеством.
По мере приближения для дуэли время, казалось, невероятно замедлило свой ход, но все же дни сменялись ночами и вот наконец миновала последняя ночь.
Рано утром, едва порозовел восток, сам принц, никого не взяв с собой, направился в апартаменты Майлза и вошел в комнату, где Гаскойн хлопотал над броней, подгоняя ее часть за частью, проверяя на прочность ремни и пряжки и забыв свою привычку насвистывать за работой. Принц кивнул ему и проследовал дальше. Майлз стоял на коленях, рядом темнела фигура отца Амброза, капеллана его высочества. Принц остался у дверей, дожидаясь окончания молитвы. Майлз поднялся и шагнул навстречу.
— Милорд, — сказал молодой рыцарь, — я благодарю вас за великую честь, которую вы оказываете мне, посетив меня в столь ранний час.
— Нет, Майлз, благодарить меня не за что, — ответил принц, протягивая ему свою руку, которую Майлз порывисто поднес к губам. — Я почти всю ночь не спал, думая о тебе, и решил поскорее повидаться.
На завтрак в Скотленд-Ярде собрался весь цвет партии принца, был здесь и граф Хаус. Всех снедала тревога, так как на карту ставилось очень многое. Если победу одержит Альбан, его могущество еще более возрастет, и он будет жестоко мстить, теперь все зависело от молодого рыцаря. Сам Майлз волновался не больше других, во всяком случае он чинно просидел до конца завтрака.