Рыночные силы

Морган Ричард

– Хм, – Эрик улыбнулся и отпустил ее ладони. – Такое ощущение, что говорит Крис, а не ты. Возможно, он даже прав. Только суть не в этом.

– Ты постоянно это повторяешь, пап.

Эрик пожал плечами и сел.

– Потому что ты никак не можешь уловить, Карла. Считаешь, что дело в пропасти между тобой и Крисом, а я пытаюсь донести до тебя: проблема внутри Криса. Ты говоришь, что его новая работа немногим отличается от прежней, и, пожалуй, если закрыть глаза на семантические тонкости и игру слов, это правда. Только Крис – не просто направление деятельности. Отныне он работает в новом месте и на новых людей, а это все меняет. Наряду с «Накамура» и «Ллойд Пол», «Шорн и партнеры» –

самый агрессивный игрок инвестиционного рынка. Причем это распространяется как на их подразделения по скупке ценных бумаг и развивающимся рынкам, так и на отдел инвестиций в конфликты. Они изначально были безжалостной компанией. Никаких масок, никакой морали. Они делают то, что делают, и они лучшие в своей области. Вот, как они себя продают. Ты обращаешься в «Шорн», потому что это первый класс, твою мать, и они принесут тебе прибыль, что бы ни случилось. К черту этичные инвестиции – добудьте мне толстые пачки долларов и не говорите, как вы их заработали.

– Отец, ты толкаешь речи.

Повисло напряженное молчание. Карла смотрела на огонь и гадала, почему ей легко подкалывать отца. Эрик Нюквист усмехнулся и кивнул.

– Ты права, – радостно согласился он. – Прости, мне так не хватает публикаций в прессе, что идеи копятся внутри и выплескиваются, когда находится слушатель.

– Да я не возражаю, – отстраненно заметила она. – Я просто хочу…

– Чего?

Карлу посетило яркое воспоминание. Все ослепительно-белое, как зубная паста. Ей шесть или семь. Она у дедушки с бабушкой в Тромсё. На дворе холодрыга, а внутри тепло, словно в коконе, и спокойно – поездки к маминым родителям всегда дарят чувство безопасности. Вот Эрик и Кирсти Нюквист на холме за домом стоят на лыжах, прислонившись друг к дружке, и смеются. Они веселятся в особой, нюквистской манере – такой Карла видела и свою супружескую жизнь, а еще считала, что отец и мама останутся такими навсегда.

Воспоминание исчезло, растворившись в красноватых отблесках электрического камина. Она коснулась руки отца.

– Ничего.

Глава 11

– Выпьешь?

Майк Брайант покачал головой:

– Нет, спасибо, Луиза. Еще борюсь с похмельем. Налей мне воды, если у тебя есть.

– Конечно.

Луиза Хьювитт закрыла стальные дверцы бара и подняла синюю двухлитровую бутылку, стоявшую рядом на столе.

– Присаживайся, Майк. Пьянство – или что вы там употребляли – посреди недели может оказаться смертельной ошибкой.

– Не смертельной, – Брайант помассировал виски и рухнул на диван. – Но, несомненно, ошибкой в моем возрасте.

– Да уж, тридцать четыре – приятного мало. Смутно припоминаю этот возраст, – Хьювитт налила воду в стаканы и села напротив, на краешке дивана. – Не буду говорить тост, раз у меня в стакане вода, но, похоже, поздравить тебя стоит. Только что говорила с Бангкоком: данные по Камбодже, которые ты отвез во время последнего визита, наконец дошли до нужного повстанца.

Брайант выпрямился и забыл про похмелье.

– Камбоджа? Героиновая война?

Хьювитт кивнула:

– Героиновая война, как ты сам элегантно выразился. У нас есть лидер повстанческой коалиции, готовый пойти на сделку. Киеу Сари. Слыхал о нем?

Брайан глотнул воды из стакана и кивнул:

– Да, помню его. Высокомерный ублюдок. Его предки были в первых «Красных кхмерах» [8] или что-то в этом духе.

– Да, – Хьювитт произнесла один-единственный слог со смешком, в котором едва заметно мелькнул намек на издевку. – Судя по всему, этому Сари требуется оружие и бабло, чтобы коалиция не развалилась. Камбоджийское

правительство вот-вот предложит амнистию любому повстанцу из наркокартелей, готовому сложить оружие и сдаться. Если это произойдет, коалиция исчезнет, а Сари лишится власти. Однако если он продержится, наш источник в Бангкоке считает, что в течение двух лет Сари готов выступить на Пномпень.

8

«Красные кхмеры» – неофициальное название коммунистического движения аграрного толка в Камбодже. По большей части его представители были этническими кхмерами. Идеология базировалась на неприятии современной западной культуры.

– Оптимистичный прогноз.

– С местными агентами всегда так. Сам знаешь, они все расписывают в розовых тонах, чтобы ты купился. Но этот парень в прошлом делал верные прогнозы. Я склонна ему верить. Так что пора тебе достать свою копию Рида и Мейсона, потому что он весь твой, Майк.

Брайант взглянул круглыми глазами:

– Мой?

– Целиком и полностью, – Хьювитт пожала плечами. – Ты принес нам это дело, и у тебя есть опыт, необходимый, чтобы его провернуть. Как я уже сказала – мои поздравления.

– Спасибо.

– Но у нас есть конкурент, – спокойно добавила Хьювитт.

Брайант ухмыльнулся:

– Какой сюрприз. «Накамура»?

– «Накамура» и еще «Акрополитик». У «Накамуры» должна быть параллельная информация на Сари: они предлагают ему примерно ту же сделку, что ты состряпал в Бангкоке. Ублюдок умен и понимает, что если все мы примем участие в тендере, цены снизятся.

– А что «Акро»?

– Они получили мандат на статус-кво. Отныне они – официальные советники камбоджийского режима по экономическим вопросам. Они должны разнести предложение в пух и прах прежде, чем оно заработает. С Торгово-финансовой палатой все улажено.

– Территория?

– Север. Дуэль на трассе в триста километров, контракты подписываем в конференц-зале номер шесть в Теббит-центре. Возвращайтесь с кровью на колесах или не приезжайте вообще. Поговаривают, «Накамура» выбрала Митсу Джонс. Они отправили ее возглавить команду в Великобритании. У «Акрополитик» нет никого подобного уровня, но они, несомненно, пришлют своих лучших людей. Против них мы выставляем троих, включая тебя. Предложения?

– Ник Макин. Крис Фолкнер, – произнес Брайант без колебаний.

Хьювитт недоверчиво уставилась на него:

– Твой приятель по шахматам, да?

– Он хорош.

– Не позволяй личным отношениям затмить профессиональное суждение, Майк. Ты же знаешь, это плохо для бизнеса.

– Верно, знаю. Но я хочу, чтобы Фолкнер был в команде. Ты же сказала, что решение за мной, Луиза. Если ты не…

– Макин не любит Фолкнера, – резко ответила Хьювитт.

– Макин никого не любит. И это ни для кого не секрет. Проблема в том, Луиза, что Фолкнер не нравится тебе. Это тоже не тайна.

– Могу я напомнить тебе, что ты говоришь с исполнительным партнером подразделения, – заметила Хьювитт ровным голосом, хотя в нем внезапно прозвучали холодные нотки. Она налила себе еще воды, пока говорила. – К твоему сведению, Майк, чувства здесь ни при чем. Я просто считаю, что Фолкнер не дотягивает до уровня этого тендера. А еще думаю, что ты позволяешь дружбе влиять на профессиональное мнение, и запротоколирую это. Проявишь неосторожность, и все может пойти псу под хвост.

– Луиза, все пройдет как по маслу, – Брайант хищно ухмыльнулся. – Макин и Фолкнер – самые жесткие гонщики на дороге, они это доказали – вот что главное. У нас нет никого лучше них, и тебе об этом известно.