Рюмка студеного счастья
Шрифт:
Второе! Сейчас вы не знаете, как обуздать царьков, которых вы посадили на трон в соседних африканских странах. А в лице нас вы получите работающий как часы и мощный как ледокол контролирующий механизм. Все по струнке ходить будут. Мы с вами перекроим всю Африку в своих интересах и построим жизнеспособную конфедерацию государств…
Тимофей понимал, что разговор записывают, чтобы дать послушать вышестоящему начальству и постарался как можно подробней и тщательней раскрыть свою программу.
Григоренко слушал очень внимательно и изредка задавал вопросы. Уже ближе к концу разговора он сказал.
—
— Мы узнали об этом плане, еще в процессе его разработки и подготовились, — коротко ответил Тимофей. — Британцы это поняли и не решились воплотить свой план в жизнь.
Григоренко внимательно посмотрел на Тима и поинтересовался:
— А вы не боитесь, что Великобритания и ее сателлиты, как только узнают о сближении СССР и Родезии, попробуют воплотить этот план практически. Они сделают все, чтобы сорвать наше близкое сотрудничество. Вплоть до прямого военного вмешательства.
Тим злорадно усмехнулся:
— Умоются кровью. Мы их размажем. С вашей помощью, конечно.
— СССР не пойдет на прямой конфликт со страной НАТО, — генерал покачал головой. — Подобное чревато ядерной войной.
— Вам и не потребуется, — Тимофей улыбнулся. — Вы продадите нам комплексы ПВО, бронетехнику, кое-какую авиацию и предоставите инструкторов. Этого хватит. Повторю, продадите, а не подарите. Вы точно так же сражались с западными странами чужими руками во множестве стран. Во Вьетнаме, например… — Тим коротко задумался и заговорил снова. — Вы знаете… возможно даже будет правильным специально спровоцировать бриттов на вторжение. А потом образцово-показательно разгромить. И унизить. Представляете международный резонанс, на фоне которого репутация бриттов и иже с ними, рухнет ниже плинтуса. А наша с вами — просто взлетит.
— Так просто?
— В войне нет ничего простого, — сухо возразил Тимофей. — Война это кровь и смерть. Вы это сами не понаслышке знаете. Но мы, все равно, выиграем. Даже без вас. Но это будет труднее.
Разговаривали долго, но до раскрытия новых американских агентов разговор так и не дошло.
Уже дома, проанализировав разговор, Тим понял, что его планом сильно заинтересовались. Очень сильно, правда, неизвестно кто.
«Неужели сам председатель КГБ Андропов? — думал он. — У этого, точно хватит силенок пробить такое дело, среди партийных бонз, он креатура самого Брежнева. Но, сильно сомневаюсь, не тот человек. Кто тогда? А если… если, сам Григоренко решил сыграть свою игру? Ведь после воплощения всего на практике, человек который такое пробил, взлетит до небес. Но вот, как раз у Григоренко, своих сил мало. Для того, чтобы получилось, он должен выйти на кого-то более могущественней. На кого? А хер его знает, только Андропов в голову приходит, а ему оно не надо. Вот же, мать твою! Это тебе не джунглях бегать и чернозадых резать…»
От напряженных раздумий сильно разболелась голова, да так сильно, что Тим начал подумывать, что возвратились приступы от контузии. Но помогло простое средство — рюмашка водочки под ломтик ржаного хлеба с кусочком селедки и колечком красного лука, очень оперативно предоставленные Полиной.
К вечеру ничего не предвещало осложнений, Аманда и Адель умаялись
Тим украдкой перекрестился, и уже было собрался сам заснуть, как неожиданно нарисовались Ронда и Молли. Дамы за ужином хватили коньячка вдоволь, выглядели вусмерть бухими, но на мордашках сохраняли нарочито серьезное выражение.
— Тим… — явно стесняясь, пробормотала Ронда. — Тут… мы…
Молли толкнула ее локтем и договорила за подругу
— Мы к тебе… то есть, к вам, господин капитан…
— Какого хера? — ласково поинтересовался Тимофей.
— Если непосредственный начальник приказал отдаться ему со всей страстью в интересах боевой задачи, и ты выполнила приказ… — выпалила Ронда. — Будет ли считаться это изменой?
— Вот! — Молли покачнулась и показала ей большой палец. — Хорошо сказала. Да, меня это тоже очень интересует.
Тим приподнялся на локте, на диване и тяжело посмотрел на подчиненных.
Девушки заволновались, но не сбежали, как надеялся Тимофей.
Тим вздохнул.
— Зачем вы меня это спрашиваете?
— А вдруг? — хихикнула Молли. — А вдруг отдадут приказ? Мы считаем, что измены не будет.
Ронда попыталась принять соблазнительную позу, но покачнулась и чуть не упала.
— Будет, — отрезал Тим. — Марш в расположение.
— Тогда, может, почитаете нам? — Ронда вытащила из-за спины ту самую книгу русских сказок.
— Вон, нахер!!! — рявкнул Тимофей. — Еще минута и вы у меня будете вдвоем в военной прачечной работать!
Перепуганные девушки с грохотом выломились из комнаты.
Тим заржал и уже через пару минут крепко заснул.
Утром все пошло по плану. Делегация убралась в Кремль, а Тиму привезли одежду.
Крепкие финские ботинки с подбоем из овчины, шерстяной костюм, свитер под горло, слегка потертое пальто из драпа, клетчатый шарф и шапку формовку из стриженого меха нутрии. Все было не новое, но крепкое и чистое.
Тим быстро переоделся и сразу стал похож на среднестатистического жителя Москвы.
— Вот! — удовлетворенно заметил крепкий парень в потертой дубленке и шапочке петушке с надписью «Динамо». — Прошу вас в нашу карету.
Каретой оказался грязный Москвич 412, кирпичного цвета.
— Куда вас подвезти, Тимофей Тимофеевич? — поинтересовался второй сопровождающий, обернувшись с переднего сиденья.
— Куда? — задумался Тим. — А давай к дому «Академиков».
— Партия сказала надо, комсомол ответил есть! — заржал водила и рванул с места, а когда высадил Тимофея на Ленинском проспекте посоветовал. — Погуляйте всласть. Мы вас сами найдем.
Москвич умчался, а Тим прошел пару десятков метров и остановился, смотря на балкон квартиры на четвертом этаже.
Вот же квартира! Дед сейчас у себя в Академии наук, на кухне хлопочет бабушка, готовит деду любимые им щи и перловую кашу со шкварками. Ираида Степановна мужу всегда готовила сама, не доверяла домработнице Маше. Отец с матерью еще не скоро получат свою квартиру, но они, наверное, сейчас где-то в экспедиции.
Ноги ослабли, голова закружилась, невыносимо захотелось забежать в кухню и с разбега обнять бабушку, как он это всегда делал в детстве.