Рюмка студеного счастья
Шрифт:
— Первое… — Тим для наглядности оттопырил палец. — Смотрите, как только не возятся с нами, ничего не получается. Санкции, эмбарго, негров вооружили — один хрен, Родезия как стояла, так и стоит на своем. И ничего нам не сделается в ближайшей перспективе, пусть даже весь мир ополчится.
— Ну, не тяни, — нахмурился Брежнев.
— А тут… — Тим широко улыбнулся. — Леонид Ильич Брежнев взялся и все разрулил. Разрулил по уму, без крови. Все останутся довольные, но, в первую очередь, Родезия и Советский Союз.
— А как с вашими неграми быть? — вздернул бровь генсек. — Расизм, апартеид и все такое. Или вы думаете тихой сапой продолжать угнетать? Не пойдет. Мы за справедливость. Все люди равны, на том и стоим.
— Да никто их не угнетает! — в сердцах бросил Тим. — Но ладно. Разработаем кучу социальных программ, введем в парламент чернокожих, мало того, на выборах в этом году, вице-премьером станет чернокожая представительница. Вы с ней сегодня охотились вместе.
— Тереза, что ли? — Брежнев довольно улыбнулся. — Умная баба, прямо на загляденье. И стреляет знатно.
— Она. Но, главное, все изменения пройдут поэтапно. Если отдать чернокожим власть сразу, страна утонет в крови. Примеры на лицо. Пользы от такого, ни вам, ни нам, только хуже сделаем.
— Продолжай, — строго потребовал генеральный секретарь.
— Вдобавок, Советский Союз получит в Африке надежного союзника. Не нахлебника, а союзника. А вам такой на границе с ЮАР совсем не помешает. И заодно мы приструним зарвавшихся африканских царьков, которые беззастенчиво выманивают у вас миллиарды рублей.
— Дело говоришь, — задумчиво ответил Брежнев. — Подумаю я. Но ладно. Холодает уже, перейдем в дом. Тут мне шепнули, что вы подарок мне привезли? Когда предъявить собираетесь?
Тимофей развел руками.
— Так как разрешат, так и предъявим. Мне как тому татарину.
— Это как? — озадачился генсек.
— Что самому оприходовать, что оприходованных оттаскивать.
— Ха! — хохотнул Брежнев и тут же махнул рукой. — Разрешат, конечно. Идем…
Тим вернулся к себе в номер, быстро принял душ и переоделся. Белая льняная рубаха в серую полоску, тонкий джемпер, свободные брюки из тонкой шерстяной ткани и мягкие туфли из крокодильей кожи. Из аксессуаров обошелся только своими золотыми часами, которые, к счастью, вернули комитетчики.
Глянул на себя в зеркало и довольно хмыкнул:
— Вылитый джентльмен, мать его ети…
Вышел в коридор и столкнулся с Терезой.
Негритянка в своем брючном костюме, туфлях на высокой шпильке и комплекте украшений в африканском стиле выглядела просто шикарно.
— Ну как? — Тим подмигнул бывшей няне. — Раззнакомилась? Видать очаровал тебя старикан.
— Нормальный мужчина, — язвительно протянула Тереза. — Зрелый и мудрый. Не люблю молокососов.
— Сама ты, того… — обиделся
Тереза с превосходством улыбнулась и пошла по коридору модельной походкой.
«Я бы сам на тебя запал…» — с ревностью подумал Тим и потопал за ней.
Все уже собрались за столом в холле главного здания. Столы ломились от снеди, в камине потрескивали поленья. Обстановка выглядела очень уютно.
— Опаздываете! — весело закричал Брежнев. — Штрафную пить придется! Налейте им живо.
Гречко услужливо подсунул Тиму большую рюмку заполненную слегка коричневатой, пахнущей ржаным хлебом жидкостью и тихо пояснил:
— Старка. Выпей за хозяина, он это любит…
Тим встал, немного помедлил, а потом строгим голосом отчеканил:
— За то, что мы есть,
За то, чтобы быть,
За то, чтобы Родине верно
Всегда мы могли бы служить!..
За столом наступила мертвая тишина, а министр обороны неприязненно скривился.
Брежнев пристально посмотрел на Тимофея, а потом сам встал и тихо сказал:
— Ай, хорошо сказал, парень! Любо! Любо мне! Выпьем! Хороший тост, учитесь.
Все повскакивали и бурно одобрили тост.
— Хорошо сказал!
— Не наш, а умеет!
— Молодец! Правильно сказал!
Тим выпил, взял с подноса горбушку бородинского хлеба с наслаждением занюхал.
Косыгин показал на свободное место рядом с собой.
— Присаживайтесь Тимофей Тимофеевич.
Тим понял, что его неспроста приглашают и охотно присел. Терезу, очень ожидаемо разместили рядом с Леонидом Ильичом Брежневым. Питер ван дер Бил соседствовал с Громыко и Черненко.
В зал начали вносить на огромных подносах приготовленную кабанятину. Главный егерь вышел в середину зала и громко объявил:
— Минутку внимания, надо объявить итоги охоты по нашей традиции.
— Давай, валяй! — весело одобрил Брежнев.
— На первом месте у нас Леонид Ильич Брежнев — кабан весом двести двадцать килограмм! — торжественно и даже гордо, отрапортовал егерь.
Все зааплодировали, многие даже встали. Брежнев со снисходительной улыбкой принимал поздравления.
Сразу же налили и выпили за победу.
Егерь смущенно кашлянул и промямлил.
— Второе место за нашим гостем, мистером Бергером — он добыл кабана весом в сто восемьдесят килограмм!
Тим скромно склонил голову. Он прекрасно знал, что застрелил самого большого вепря сегодня, но огорчаться не собирался. Ради дела, он был готов вообще отказаться от трофеев.
Поздравления оказались пожиже, но, в целом, тоже вполне на уровне.
Дальше Тим сосредоточился на старке и запеченной со шкварками и гречневой кашей кабанятине и воспринимал шум за столом, просто как фон.