«Рюрик» в океане
Шрифт:
Утром командир с удивлением узнал, что бриг отнесён течением на 28 миль на северо-запад. Палязеровы острова были расположены южнее, но оказалось, что и здесь с правого и с левого бортов виднелась какая-то земля. Это была цепь небольших, покрытых густым лесом коралловых островов. Бриг проходил у самых берегов их, на палубе ощущалось душистое дыхание тропического леса, но признаков человеческого жилья на островах не оказалось.
Многочисленная группа островов также не была ещё никем отмечена на карте. Это сделали русские моряки. Они назвали открытые острова цепью «Рюрика».
А через сутки командиру
— Вот если бы знали в Петербурге!.. Столько открытий за считанные дни…
Острова, замеченные на западе, составляли соединённый рифами замкнутый круг. Посредине, над прозрачной недвижной водой, возвышался лесистый остров — сплошные заросли цветущих кустарников, над которыми поднимались стройные пальмы.
Бриг обошёл острова, названные именем Крузенштерна, но и здесь не было замечено ни одного человека.
В планах командира «Рюрика» было обязательное посещение Пенриновых островов. Ещё в 1788 году эти острова были замечены с английского корабля «Пенрин», но англичане прошли мимо неизвестной земли на расстоянии в 8 миль, не найдя времени её исследовать. И позже ни один европеец не приближался к группе «Пенрин», где тысячи рифов грозно поднимаются из глубин.
30 апреля моряки увидели эти таинственные острова. Все они были покрыты тропическим лесом. Над берегом поднимались дымы костров. Острова были населены. В подзорные трубы отчётливо виднелись многочисленные лодки, невысокие хижины у самого моря, люди…
К вечеру «Рюрик» подошёл совсем близко к низменным берегам. На другой день ранним утром вахтенный офицер доложил командиру, что от острова к бригу направляется целая флотилия лодок.
— Вот и отлично! — ответил Коцебу. — С этими людьми ещё не встречался ни один европеец. До сих пор мы открывали земли, а теперь открываем неведомый народ. Лодок было двадцать шесть, некоторые из них шли под парусами; в каждой лодке размещалось не менее двенадцати человек. Метрах в сорока от брига все лодки остановились, и некоторое время островитяне рассматривали корабль. Старшие среди них, сидевшие на корме каждой лодки, выше подняли пальмовые ветки, — знак мира и дружбы в южных морях. Неожиданно, словно по команде, над лодками зазвучала тоскливая песня, — её пели все люди, находившиеся в лодках…
Но вот песня смолкла, и лодки вплотную подошли к бригу. Моряков удивила безбоязненность островитян. Повидимому, песня, которую они пели, была торжественным заверением в дружбе, как бы паролем, гарантирующим безопасность. Стройные, с золотистосмуглой кожей, не знающие ни одежды, ни татуировки, обычно широко распространённой в южных районах океана, островитяне выглядели бравыми молодцами. О собственности они, очевидно, не имели никакого понятия. Свои товары — кокосовые орехи, циновки, пальмовые ветки, копья из чёрного дерева они доверчиво прикрепляли к спущенной верёвке, не проявляя ни малейшего беспокойства об оплате, довольные любым куском железа или гвоздём. Но и сами они тащили все, что попадалось под руку, не обращая внимания на окрики моряков.
Матросы поминутно доносили командиру о все новых проделках
С этой минуты островитяне стали сдержанными и скромными. Попрежнему предлагали они свои товары, назначая за любую вещь одну и ту же цену — гвоздь. Некоторые показывали морякам на берег, знаками приглашая в гости. Однако из-за малочисленности экипажа командир не решился навестить жилища этого большого воинственного племени.
В бурную, грозовую погоду бриг поднял малые паруса. Лодки неотступно следовали за ним, вожаки островитян призывно махали пальмовыми ветвями, показывали свои товары, просили моряков возвратиться. Но «Рюрику» ещё предстоял далёкий путь на Камчатку и в Берингово море, на поиски прохода из Тихого океана в Атлантический, и потому для его команды был дорог каждый день.
В течение двадцати дней бриг стремительно мчался на север, несколько отклоняясь к западу. Тёмной ночью он счастливо пронёсся над рифами в то время ещё неизвестной северной группы Маршальских островов, где даже теперь плавание считается очень опасным. А 21 мая на горизонте неожиданно снова открылась земля, и дымы костров возвестили, что она обитаема.
Так были открыты две новые группы населённых коралловых островов, названных именами гениальных русских полководцев — Суворова и Кутузова.
Подводные рифы и буруны не позволили «Рюрику» подойти к этим неизвестным землям. Люди, вышедшие в лодке навстречу кораблю, звали моряков на берег, но сами все время держались на значительном расстоянии от брига. Подойдя к ним на шлюпке, лейтенант Шишмарев обменял некоторые безделушки на красивую циновку и несколько плодов пандана, но когда он попытался пересесть в лодку островитян, те сразу же налегли на весла и поспешили к своему селению.
Позже, словно опомнясь от испуга, они опять поплыли за кораблём. Их малая лодка под парусом из рогожи мчалась с удивительной быстротой. Она настигла бриг и шла за его кормой на расстоянии в два-три десятка метров. Седой человек, стоя на носу лодки, размахивал пальмовой веткой и выкрикивал какое-то слово. В голосе его слышалось удивление. Казалось, он спрашивал: кто вы? И один из матросов, показывая на северо-запад, крикнул ему:
— Россия!
— Россия?.. — изумлённо переспросил седой человек и что-то сказал гребцам. Те повторили громко:
— Россия!..
…Быть может и в наше время, передаваясь из поколения в поколение, это слово живёт на далёких южных островах…
Лето 1816 года для команды «Рюрика» прошло незамеченным. В июле в Беринговом проливе дули суровые северные ветры, временами шёл снег. Большие глыбы льда синели на берегу — здесь слишком мало было солнца, чтобы этот древний лёд растаял.