Рюрик
Шрифт:
– Во Пскове!
– хмуро ответил Вальдс, проникаясь сердечной симпатией к Власку.
– Но я ни разу не видел его там!
– ошарашенно возразил Власко, всё ещё не догадываясь, о чём идёт речь.
– Вы с Гостомыслом сидите во Пскове и владеете сим городом, а Рюрик… - хмуро начал объяснять Вальдс и понял, что отступать поздно: он тяжело вздохнул и пояснил: - А Рюрик пообещал Псков… Ромульду в дар за победу над норманнами.
Власко нахмурился и, не поверив своим ушам, пожал плечами.
– Рюрик? Делит? Наши города? Между вами?!
– медленно спросил он, выделяя паузой
– Этого хотел твой отец!
– чуя надвигающуюся грозу, тихо сказал Вальдс.
– Он же прислал Вышату для переговоров - вспомни - перед убийством Вадима!
– как можно мягче напомнил знатный венет, глядя прямо в гордое и возмущённое лицо сына Гостомысла.
– Отец хотел, чтобы вы охраняли наши города, - чётко возразил Власко, а владеть нами?! и делить нас!
– вряд ли получится, варязи бедовые!
– без улыбки, грозно предупредил Власко, резко отвернулся от венета и вскочил на коня.
Вальдс опешил: он не хотел ссоры.
– Мы не хотим брани, Влас, - горько заверил он словенина.
– Довольно братоубийства и крови! Реши судьбу Пскова сам. Владей городом и держи там дружину Ромульда. Разве так нельзя?
– миролюбиво предложил Вальдс и умоляюще взглянул на именитого словенина.
– Нельзя, - хмуро отрезал Влас.
– Я поведаю тебе то, что побоялся поведать отцу десять лет назад, - вдруг решительно заявил он и зло добавил: - Слушай и молчи.
Вальдс удивлённо уставился на сына Гостомысла и выжидательно замолк.
– Я почти сверстник Рюрику, - всё так же хмуро начал Влас.
– Но я, зрелый муж, не хочу быть князем наших племён. Не дивись, - грубо потребовал он и горячо продолжил: - Отец не единожды примерял на мою голову княжеский шлем, но я видел волчьи взгляды наших бояр и боялся. Да! Да! Боялся! беспощадно повторил он.
– Я хотел жить!
– крикнул он в лицо Вальдсу. Тот смолчал.
– Разве я не прав?
– зло спросил Влас, но Вальдс опять промолчал, слегка пожав плечами в ответ на откровение словенина.
– И я не вижу правоты и отцовской!
– вдруг очень тихо проговорил Влас, отвернувшись от удивлённого венета.
Вальдс не выдержал и ошарашенно спросил:
– Почему?!
Влас понял, что сказал много такого, что вряд ли понятно до конца и ему самому, но всё же пояснил:
– Отец хочет сделать нынче то, что когда-то сделали уже греки, а потом воры-римляне… Чем всё это закончилось, ведаешь?
– грустно спросил он.
– Да, - просто ответил Вальдс и уже понял, куда клонит Гостомыслов сын.
– Значит, ты думу имеешь другую: не объединяться, чтоб защищаться, а разъединяться, чтоб погибнуть?
– беспощадно спросил он.
– Я думу имею такую: зло всегда сильнее добра, потому и…
– Врёшь, - возразил венет, перебив Власко.
– Зло быстрее добра, но не сильнее, - и убеждённо пояснил: - Именно поэтому ты был всё же с нами, а не против нас!
– Вальдс облегчённо вздохнул, поняв заблуждение Власа.
Тот же, почувствовав себя побеждённым, зло спросил:
– Скажи на милость, какой бог закалил твою душу?
Вальдс засмеялся и, счастливый, что Влас не отъехал от него, быстро ответил:
–
– Он отечески окинул взглядом всё ещё сомневающегося Власа и весело предложил: - Слезай с коня и пошли к Ромульду!
– Но ты же сам молвил, что Ромульд - соперник мне!
– недовольный собой, пробурчал Власко. Он удивлённо посмотрел на развеселившегося венета и вдруг спросил: - А… этот Ромульд… не убьёт меня?
Вальдс чувствовал, что Влас не боится сразиться с соперником, а попросту прощупывает Рюриковых военачальников.
– Об убийстве никто из нас не думает, - мягко успокоил словенина венет и выдержал его настороженный взгляд.
– А почему ты рядишься со мной?
– недоверчиво опять спросил словенин.
– Да потому, что я буду охранять! Изборск!
– сделав ударение на слове "охранять", объяснил венет, улыбаясь.
– Сосед!
– понял Власко.
– Хочешь мира и порядка со своим соседом! медленно подбирая слова и думая всё ещё о своём, воскликнул он.
– Вот именно: мира и порядка! Неужели не сладим? Да и Рюрик не со злом сажал во Псков Ромульда. Он верит: Гостомысл вернётся в Новгород, воскликнул Вальдс.
– В который?
– снова нахмурившись, спросил Власий.
– Да в любой! Вряд ли твоему отцу будет тесно с Рюриком в нашем новом городе!
– дипломатично предположил Вальдс, хитро поглядывая на Власко.
– Ты что, советник Рюрика?
– по-прежнему не улыбаясь, спросил его Власий.
– Да!
– просто ответил Вальдс.
– Я был первым помощником Триара, - с горечью пояснил он.
– Вглядись в мои волосы. На них не только обрядовая краска; на них - печаль по убийству моего князя.
Власко опять промолчал. Теперь уже он ждал того решительного момента, ради чего окликнул его с самого начала варяжский полководец.
– Пойми нас душой, - словно почуяв ожидание именитого словенина, проговорил венет.
– Вы не платили нам за службу, а сами призвали нас помогать наводить порядок и охранять страну.
– Вальдс говорил так убеждённо и с такой горечью, что Влас заволновался.
– Вы многажды обидели нас, и теперь мы будем охранять не столько вас, сколько себя. Назад нам пути нет, со злостью заявил он, - и знаешь почему?
Власко покачал головой и, чтобы смягчить злость венета, тихо ответил:
– Нет.
– У нас, венетов, рарогов и других русичей, существует обычай, медленно и громко начал Вальдс, - перешедший к нам от наших предков: уходя в другие края, сжигать свои жилища, - уже спокойнее, но всё так же решительно пояснил венет.
– А к пеплу мы не возвращаемся.
– Он развёл руки в стороны и тяжело вздохнул.
– Дух наших сгоревших жилищ витает на небесах. Только после смерти мы можем войти в них!
– крикнул Вальдс, чтобы не разжалобить себя, и вдруг понял, что Власко ждёт другого ответа.
– И мы не вернёмся назад потому, что теперь ни вам без нас, ни нам без вас не прожить, мятежная твоя голова! Разве ты это не понял во время нынешнего боя?
– Цепким взглядом венет уловил, как потеплели очи Власко.