Рыжая 4. Тупиковое звено

Дельвиг Полина Александровна

На унылом лице по-прежнему не читалось и капли сочувствия. Наоборот, оно стало еще менее приятным.

– Это, конечно, все очень интересно, но я имел в виду отнюдь не вашего деда со стороны матери.

– А другого у меня нет, – недоумение постепенно сменяло раздражение. – Дедушка по отцовской линии умер лет за шесть лет до моего рождения – о нем я знаю лишь по рассказам родителей. Он был военным моряком. А! – Тут она хлопнула в ладоши. – Поняла! Вы, наверное, служили вместе? И сейчас пишете книгу или статью о…

Гость поднял выцветшие глаза

и глянул так, что Даше моментально стало не по себе.

– Мадам Быстрофф, я не коммивояжер и не журналист, – с откровенной неприязнью процедил он.

– А кто? – молодая женщина невольно отстранилась, одновременно прикидывая сможет ли справиться с воблой. – Что вам от меня надо?

– Ваш батюшка никогда не говорил о своем родном отце?

– Что?.. Ах, так вот вы о чем.

– Значит, вы в курсе? – быстро переспросил гость.

– Разумеется. – Выигрывая время, Даша положила ногу на ногу и сцепила пальцы на колене.

«Кто, черт побери, ты такой?»

– Да, я знаю, что мой родной дед исчез. Пропал. Не знаю, как правильнее, ну, в общем, сразу после окончания Великой Отечественной войны он исчез. С тех пор о нем никто ничего не слышал.

– И вы не знаете, что с ним случилось?

– Откуда? – Даша горько усмехнулась. – Отцу тогда было четыре или пять лет. Он мало что помнил… А его мать, моя бабушка, эту тему никогда не обсуждала. Ни с ним, ни тем более со мной.

– Почему?

– Понятия не имею. – Даша пожала плечами. – Почему с отцом – не знаю, вероятно, были какие-то личные причины. Что до меня, так я была слишком мала. Мне и тринадцати не было, когда бабушка умерла.

– Если я вас правильно понял, своего родного деда вы не знали?

– Нет, не знала.

– Прекрасно. – Гость раскрыл портфель и достал какие-то бумажки. – Значит, я не очень огорчу вас, если скажу, что его арестовали и сослали в лагерь, где он вскоре скончался.

Даша задохнулась. С секунду она сидела не издавая ни звука, потом вдруг губы ее задрожали, из глаз покатились слезы.

– Вы… плачете? – недоуменно нахмурился незнакомец. – Но почему?

Веснушки стали мокрыми и блестящими. Дрожащей рукой Даша шарила по карманам фартука. Гость достал свой носовой платок.

– Почему вы плачете? – сушеное лицо немного смягчилось. – Вы же сказали, что никогда не знали деда.

Даша подняла полные слез глаза.

– Мой дед, моя родная плоть и кровь – убит! Как я по-вашему должна реагировать?

Незнакомец с нескрываемым скепсисом изучал ее лицо.

– Но ведь вы его никогда не видели! – с нажимом повторил он.

Высморкавшись, Даша хмуро посмотрела на непрошеного гостя.

– Что с того? Христа тоже никто не видел, однако это не мешает миллионам людей оплакивать его кончину. Вы считаете себя в праве ворваться в дом к незнакомому человеку и так, между прочим, сообщить, что его близкий уничтожен только за то, что предки его родом из неподходящей страны?

– Так, значит, вы знали, что ваш дед имел немецкие корни? – быстро спросил незнакомец.

– Конечно.

–

И вы знаете, как он оказался в России?

Даша рассматривала скомканный мокрый платок.

– Откуда я могу это знать?

– А его имя?

– Нет.

– Понятно. – Мужчина уставился в бумаги. – Этого следовало ожидать.

Даша не выдержала.

– Простите, я достаточно долго проявляла терпение. Может, наконец, вы все-таки сообщите кто вы такой и что вам от меня нужно?

Сморгнув бесцветными глазами, гость достал визитную карточку:

– Что ж, полагаю, теперь я могу раскрыть карту. Моя фамилия Дюпри. Антуан Дюпри. Я старший партнер адвокатской фирмы «Дюпри, Дюпри и Мерсье». Я веду дела баронессы фон Вельбах. Ныне, к сожалению, смертельно больной.

И тут Даша наконец-то поняла, какой акцент был у ее собеседника – это был акцент потомков русских эмигрантов.

– Мне очень жаль, – пробормотала она. – Но… Какое отношение это имеет ко мне?

– Вашего деда звали Николай Андреевич Вельбах.

Даша ахнула. Метр Дюпри продолжал:

– Баронесса Вельбах очень состоятельная дама. Однако у нее нет родных детей, а также близких родственников.

– Я поняла, – Даша кивнула головой. – За ней некому ухаживать?

– За ней есть кому ухаживать! – адвокат недовольно повысил голос. – Некому принять ее состояние. Пока.

Молодая женщина свела брови к переносице, затем подняла их максимально высоко:

– Простите?..

– Наследство может быть передано только мужчине, законному представителю фамилии Вельбах. В том случае, если таковых обнаружится несколько, преимущество получает тот, в чьей семье будет максимальное количество потомков мужского пола.

– Значит, все получит мой отец? – Даша пока никак не восприняла информацию.

– У него есть дети кроме вас? Мальчики?

– Нет.

– В таком случае его шансы минимальны, – отрезал адвокат. – Если только, конечно, ваша матушка не согласится произвести на свет еще несколько младенцев.

– От кого? – растерялась Даша. – От вас?

Впервые за все время беседы гость проявил нечто похожее на человеческие эмоции. Ноздри хищно раздулись, губы вытянулись в тоненькую линию и побелели.

– Госпожа Быстрофф, не вижу ни малейшего повода для шуток.

Даша попыталась оправдаться – ей бы и в голову не могло прийти шутить на такие темы, но адвокат гневным жестом остановил ее.

– В мою обязанность входит ознакомление вас с условиями завещания, поэтому я буду крайне признателен, если вы внимательно, не перебивая, выслушаете меня от начала до конца.

Оставалось только развести руками. Высушенный стряпчий действовал подавляюще.

– Слушаю вас.

– Три месяца назад, на девяностом году жизни, баронесса Вельбах неожиданно узнала, что она вовсе не последняя в своем роду, как полагала долгие годы. Стало известно, что ее родной брат Николай Андреевич Вельбах не погиб на фронте, а был ранен, остался жив и после войны переехал на Дальний Восток…