Рыжая кошка
Шрифт:
— И знаете, на кого он работал?
— Нет.
— А что ему было нужно?
— Ему была нужна Кассандра, хотя он не объяснял зачем. В сущности, он говорил очень мало, хотя и весьма угрожающим тоном. Несмотря на это, я ничего ему не сказал.
— Не знаете, нашел ли он ее? Холли не упоминала об этом?
Круг прищурился.
— Не упоминала. Я ей все рассказал и данные с визитки сообщил. Больше мы об этом не говорили.
— Так у вас есть его визитка?
Круг порылся в столе и вытащил большой ежедневник
Я переписал имя и номер и вернул карточку. Допил остывший кофе, задал еще несколько вопросов, на которые Круг не смог ответить. Затем он проводил меня до двери. В ответ на мои благодарности за потраченное время Круг смерил меня пристальным взглядом. Лицо напоминало иссеченный непогодой камень, в глазах отражалось беспокойство.
— Просто попросите ее позвонить мне, — сказал он. Тихий и какой-то надорванный голос до самого дома звучал у меня в ушах.
Глава 18
Когда у меня возникают вопросы о юристах, я звоню Майклу Метцу. Я разогревал суп из банки, смотрел, как на Шестнадцатой улице пробуксовывает на льду такси, и ждал, пока Майк подойдет к телефону. Услышав имя Томаса Викерса, он затих.
— Ты знаешь этого типа? — спросил я после долгой паузы.
— Знаю.
— И?
— Томми Викерс — очень хороший адвокат. Очень дорогой и рассудительный. О нем ходит масса слухов, однако ни один из них пока не подтвердился.
— Какого рода слухи?
— Томми сейчас занимается консультациями по налогам… по крайней мере так он это называет. Фирменные блюда — способы уклонения от налогов, фиктивные оффшорные корпорации и запутанные трастовые соглашения. Говорят, в списке его клиентов граждане с Уолл-стрит, а еще говорят, будто его услуги балансируют на грани — а то и выходят за грань — уклонения от уплаты налогов и отмывания денег. Наше милейшее министерство юстиции, вероятно, уже много лет посматривает на Викерса без всякого удовольствия.
— Откуда ты столько о нем знаешь?
Майк хмыкнул.
— Еще когда Викерс выступал в судах — больше десяти лет назад, — он уложил меня на обе лопатки в одном гражданском деле. Мне нравится отслеживать его действия.
— Я и не знал, что тебя когда-то клали на лопатки.
— Могу только сказать, что на моем дипломе тогда не успели просохнуть чернила. Это было весьма поучительно.
— Несомненно. Как выглядит Викерс?
— Ему за пятьдесят, среднего роста, нормального телосложения, седой и очень старомодный с виду. Всегда в темном костюме с белой сорочкой и темным галстуком, как агент ФБР. Молчун.
— Подходит под описание, которое я получил от соседа Холли. Как называется его фирма?
— Она называется «Томми Викерс Сам-по-себе».
— И с чего такому дорогому консультанту по налогам искать Холли Кейд?
— На ум сразу же приходит одна-единственная причина.
— Какая?
— Его попросил очень важный клиент.
Я засмеялся:
— Позвоню ему сегодня и узнаю, кто это.
— Если вытянешь из Викерса больше двадцати пяти слов, я угощу тебя ленчем.
Я собирался положить трубку, но Майк еще не закончил.
— Утром я говорил с твоим братом. Выложил ему информацию о причине и времени смерти.
— И как он воспринял?
— А как ты думаешь? Расстроился. Я поинтересовался, где он был во вторник. Так представь, из твоего брата каждое слово пришлось буквально клещами вытаскивать.
— Узнаю Дэвида.
— А когда я спросил о Стефани, он просто бросил трубку, даже не дослушал.
— М-да.
— Знаешь, мне уже случалось работать с трудными клиентами — не поверишь, еще хуже Дэвида, — и я неплохо справлялся. Твой брат сам себе могилу роет. И разумеется, это меня удивляет и тревожит.
— Хочешь, чтобы я поговорил с ним?
— Ему надо поскорее заканчивать с этой игрой в злостную несознанку. Не дай Бог появятся копы, а мы еще не выяснили ни где он был в тот вторник, ни что знает твоя невестка.
— Я поговорю с ним, — пообещал я. Что бы из этого ни вышло. Черт.
Аппетит пропал, но я все равно съел суп, размышляя о брате и его игре в злостную несознанку. Вряд ли он скоро преодолеет злость: этого добра у него в избытке, глубокие залежи, их еще разрабатывать и разрабатывать. Злость ведет Дэвида по жизни, формирует его мир и каким-то образом утешает. Вот только в чем утешает?
Несознанка — что-то новенькое. Брат поступает вопреки логике, противоречит собственной репутации. Дэвид всегда считал себя реалистом — прагматичным, лишенным сантиментов и в высшей степени расчетливым. Ему нравилось думать о себе именно так. Отказ отвечать на вопросы собственного адвоката не соответствовал выбранному имиджу. С другой стороны, имидж Дэвида, как выяснилось, — целиком и полностью плод моего воображения и усвоенных с детства привычек. За окнами буйствовал ветер, на крышах закручивались маленькие снежные смерчи. Я смотрел, как они исчезают в воздухе.
Я поставил тарелку из-под супа в мойку и позвонил Томасу Викерсу. Трубку подняла женщина с болезненным голосом, спросила, как меня зовут, и попросила подождать. Викерс ответил через пять минут. Я начал представляться, но он остановил меня:
— Я знаю, кто вы. Вы — частный детектив. — Голос, мягкий, чуть дребезжащий, выдавал в Викерсе уроженца Багамских островов.
— Я звоню насчет Холли Кейд, — начал я. — Возможно, вы знали ее под именем Кассандры 3.
— Почему вы считаете, что я вообще знаю о ней?