Рыжая кошка
Шрифт:
— Это был не я.
— Но человек твой? — Я кивнул. — Я чувствовала, не знаю почему. А ты?..
— Я — свидетель. — Я уткнулся лицом в светлые волосы. Мыло, духи и что-то еще, что-то более теплое. — Надо было позвонить тебе.
— Я не просила, — прошептала она.
— И все же…
Клэр постучала пальцем по газете — полоса из «Метро» — и подтолкнула ее ко мне.
— Снова о твоей истории.
Я бегло проглядел статью. Уже пятая за неделю. Пересказывает предыдущие. Еще одно
— Хочешь поехать в Бруклин? — спросила Клэр. — Посмотреть квартиры?
Я покачал головой:
— Есть работа.
Весь день я стирал резервные копии Холли и ломал диски — нелегкое дело, если руки в лубках. И отвечал на звонки. Первым позвонил Нед.
— Я следил за этой историей по газетам, — сказал он.
— Там в основном полуправда.
— Похоже, эта Холли была довольно неуравновешенной особой.
— Она была разной, — ответил я. — В том числе и неуравновешенной.
— Дэвиду повезло, что все так получилось. Повезло, что ты помогал ему. Он просто обязан отблагодарить тебя.
Я засмеялся:
— Уверен, он найдет для этого время.
— Он не…
— Не беспокойся об этом. Он уже вернулся к работе?
Нед помолчал.
— Дэвид разве тебе не говорил?
Я вздохнул.
— О чем?
— Он берет отпуск. На шесть месяцев.
— Чье это было решение?
— Я решил, отпуск Дэвиду не повредит, и Стефани согласилась.
— А Дэвид?
— Со временем до него дойдет, — хмыкнул Нед, и я снова засмеялся. — Кстати, я надеюсь, ты тоже дойдешь, в смысле до нас. Племянники соскучились по тебе, и мы с Джанин тоже.
— Конечно, Нед, когда все устаканится, мы увидимся.
— Я хочу не просто увидеться, Джон. Я хочу, чтобы ты пришел.
Я глубоко вздохнул:
— Конечно, — и повесил трубку.
Вскоре позвонил Чез Монро. Он тоже читал газеты. — В дребезжащем голосе звучало лукавство.
— Я и не верил, что вы покупатель, — сказал он. — Но не беспокойтесь, я прощаю ложь. И по крайней мере вы были, так сказать, при исполнении.
— Гора с плеч.
— Да уж. — Монро хмыкнул. — Итак, Холли, оказывается, была актрисой. Что ж, ничего удивительного. Впрочем, меня и ее талант драматурга не удивляет. Странно только, что она так и не добилась успеха на более благородном поприще. Замечательная была женщина.
— Наверное, ее занимало другое.
— Очевидно. Меня, разумеется, тоже. Эти истории растормошили покупателей, и, полагаю, дон Орландо не может — или не хочет — справиться
— Я думал, вы знаете всех владельцев работ Кассандры.
Монро поколебался.
— Я больше думал о незарегистрированных работах… может быть, вам что-нибудь попалось. Цены растут.
Я едва не засмеялся.
— Буду смотреть в оба. — Я положил трубку и сломал еще один диск.
Я стирал последнюю резервную копию, когда позвонил Орландо Круг. Он казался старым и усталым, и акцент звучал отчетливее.
— Убийца действительно был ее зять? — спросил он.
— Да.
— Полиция уверена? Это точно не Вернер?
— Это Герберт Диринг, мистер Круг.
— Но почему? Газеты намекают на роман… — Я не ответил, и Круг понял намек. — Конечно, вы не можете говорить об этом. Просто я читал газеты. Женщина, которую они описывают, — совсем другая, новая Холли.
— Просто газетчикам надо заполнить колонку, вот они и пишут что в голову взбредет.
Круг что-то проглотил.
— Последнее время я пытался понять, насколько хорошо я сам знал Холли.
— Это вы рассказали мне, что ее нелегко было понять. Она была сложным человеком.
— Она была очень несчастная, — вздохнул Круг.
— И агрессивная, и заблудшая.
— И жестокая, мистер Марч. Нет, не ко мне… Но что она делала с другими…
— А еще Холли была талантливая… может быть, выдающаяся. И целеустремленная.
Круг горько рассмеялся:
— Правильнее сказать «одержимая» или, возможно, «сумасшедшая». Холли просто не могла остановиться.
— Холли говорила Джейми Койлу, что ей хочется рассказать истории, получить ответы на свои вопросы.
— Думаете, она нашла ответы?
— Вряд ли стоит спрашивать меня о катарсисе, мистер Круг. Но мне кажется, иногда для некоторых людей значение вопросов уменьшается. И ответы уже не так важны.
Круг снова что-то пригубил.
— Хотел бы я знать, достигла ли Холли этой стадии, — сказал он.
— Мне кажется, она была счастлива с Джейми. Не исключено, что она приближалась к этому этапу. — Как еще я мог утешить Круга? Мы простились.
Я не знал, подействовали ли на меня печаль и усталость Круга, череда бессонных ночей или просто тусклый свет в низком, сером небе, но волна утомления накрыла меня словно свинцом. Я слушал жужжание дисковода — работа Холли быстро исчезала — и смотрел на блестящие пластиковые обломки в мусорном ведре. Холли, Рен, Кассандра… гнев и печаль, жестокость и контроль, искания — ради чего все это? Я лег на софу, закрыл глаза и вспомнил еще одну фразу Джейми Койла: «Каждому свое и в свое время».