Рыжая лиса

Хелле Карина

поступить так же. Он неловко поймал меня в конце.

Мы посмотрели вниз. Берд лежал на спине. Декс направил на него камеру. Свет

точно еще работал. Берд моргнул пару раз, и мы поняли, что он в порядке.

Мы спустились и подняли Берда на ноги, потащили между собой к Ланкастерам. Он

спотыкался, терял сознание и приходил в себя. Порой бормотал:

– Не верь ей, не верь ей, - и это делало все только хуже. В один миг он попытался

пойти сам, его руки

скользнули по моей талии, словно он лез в карманы моих штанов. Но

он споткнулся.

Мы обогнули амбар и увидели дом и грузовик Уилла. Он остановился, и Уилл с

Мигелем вышли и побежали к нам. Я заметила невольно, что машины Максимуса тут не

было. Это меня успокоило, ведь он мог все еще быть живым и ехать к нам.

Уилл и Мигель что-то кричали. Из еще одной машины вылез коренастый мужчина в

форме. Шериф Фред.

Я не знала, что происходило, о чем говорили, но Уилл и Мигель забрали Берда на

свои плечи и потащили к дому. Шериф подбежал к Дексу и начал о чем-то рассказывать

ему, размахивая руками. Они тоже пошли в дом.

Я поспешила за ними, но почему-то мои шаги казались медленными и неуклюжими.

Я словно шла в овсянке.

Я смотрела, как они уходят. Я была в паре шагов от крыльца. Я скоро зайду в уют и

тепло.

– Перри, - раздался сзади металлический и пустой голос.

Я замерла и оглянулась. И пожалела об этом.

Высокий койот стоял за мной на задних лапах. Он опустил тяжелую когтистую лапу

на мое плечо и улыбнулся, как умели только койоты. Черные десна и острые зубы.

– Он нужен нам, - сказал он, не двигая мышцами.

И потом весь мир почернел.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ:

Я медленно приходила в себя. Туча в моей голове не рассеялась, но я нашла силы

думать сквозь нее. Где я? Ничего не было.

Мои глаза были закрыты. Нужно открыть их. С болью левый глаз смог моргнуть,

потом правый. Они ничего не видели, кроме той же тьмы, что была под веками. Но мысли

стали четче. И тьма начала обретать силуэты. Было больно разглядывать все сразу, но я

смогла заметить дверь и что-то темное, висящее на стене.

И все же где я?

И тут я вспомнила. Шан. Конь. Берд. Максимус. Огонь. Койот. Конец.

Где я?

Голова откинулась назад, мир закружился. Я дико дышала. Пахло сеном и конями, а

еще затхлым запахом трав. Я не могла двигать руками и ногами.

Тучи в голове кружились вихрем. Я боролась с ними и опустила взгляд. Я сидела на

стуле. Руки и ноги были привязаны кожаными полосками. Они не резали кожу, но

двигаться не давали.

Что-то двинулось слева. Я посмотрела туда и увидела фигуру

в дверях. В комнате

света было мало, но глаза медленно привыкали к темноте. Низкая фигура. Она почти не

двигалась. А сверху горели желтые глаза. Я знала, кто это.

Сара.

И я ничего не могла с этим поделать.

Ощутив это, наверное, она пошла ко мне шаг за шагом, отдающимся эхом в комнате,

что явно была в конюшне. Я различила несколько западных седел на стенах, и казалось,

что привязали меня поводьями.

– Ты проснулась, - сказала она. Ее голос доносился из ниоткуда. У нее не было четкой

формы. Я застыла от страха. Я могла думать лишь о том, что происходило сейчас. Если

подумать, что меня ждет… - Хорошо, что ты здесь, Перри, - сказала она, словно читала

мои мысли.
– Многие живут будущим. Но если жить будущим, тем, что может быть, то

будущее каждую минуту будет сокращаться.

Она шла ко мне, пока между нами не остался шаг. Она склонилась и уставилась на

меня. Хотя ее лицо скрывал полумрак, она выглядела иначе. Очков не было. И хотя ее

глаза были хищного желтого цвета, они были красивыми и миндалевидными.

Так она всегда могла видеть?

– Я и не была слепой, - сказала она. Похоже, она действительно читала мысли.

Она выпрямилась, глядя на меня свысока.

– Потеря зрения было лучшим, что могло со мной случиться. Это открыло мне

настоящие глаза. Те, что были во мне. В душе.

Она постучала по груди, подчеркивая слова.

– Я забыла путь. И было почти поздно. Я потеряла всю веру в фальшивого бога, что

отвернулся от меня. А почему бы и нет? Я отвернулась от него. Я потеряла зрение, но

получила так много. Я вернула то, что у меня было. И чем я делилась с Шаном. То, что

позже назвали «злом». Но как может то, что вернуло мне глаза, быть плохим? Нет. Плохи

все остальные.

– Включая вашего мужа?
– сказала я, слова смешивались. Я не знала, был ли запах,

что щекотал мои ноздри, кактусом пейотлем или тем, чем она опоила меня раньше.

– Да, - ответила она спокойно.
– Он был плохим. Он отвернулся и заставил меня

поступить так же.

«Но у вас есть своя воля», - проверила я.

– Знаю, - не мешкая, сказала она. - У всех есть. Но когда тот, кого любишь,

отворачивается…

«Вы отвернулись».

– Да. Для блага. Если бы Уилл мог… видеть. Он слепой. Я вижу все.

«И долго вы собираетесь так его пытать?» - подумала я.

– Пока он не поймет. Думаешь, это из-за тебя? Это происходит годами. Для такого