Рыжая помеха

Зайцева Мария

И теперь мне одновременно легче и сложнее. Потому что Светочка не имеет темных пятен на репутации.

И потому что я имею.

И мы с нею по-прежнему — две непересекающиеся параллельные.

— Ну ладно, — хриплю я, понимая, что надо валить. Потому что мне реально ничего не светит. И пока способен, конечно же. А то сорвусь, глупостей наделаю. Темный коридор и ее близость так и провоцируют.

Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.

Нахера приходил?

Идиот.

Света смотрит на меня по-прежнему злобно и напряженно.

И,

когда я уже поворачиваю ручку, открывая дверь, бросает презрительно:

— Что, так и уйдешь?

Ого. Нет, не так. ОГО-ГО!

Медленно, аккуратно, закрываю обратно дверь. Оставляя нас в замкнутом пространстве.

В голове… Нет ничего в моей пустой голове. Вернее, там чего-то паническое варится, типа: «Вали отсюда, идиот! Ее отец тебя сожрет! А если он не сожрет, то брат разорвет, а если родственники не смогут, то Васильич… Белые медведи… Полярные льды… Монголия… АААА, бля!!! Похер!»

Она стоит у стены, шага ко мне не делает. И смотрит злобно.

Но теперь я понимаю причину этой злости.

И понимаю, что… Не уйду. Пока так смотрит. Пока ждет.

Упираю руки по обе стороны от ее лица, как в пошлых фильмецах про любовь, наклоняюсь, втягиваю опять ее аромат… Ох… Ведет сразу. И невыносимо. Не смогу отказаться. Просто не смогу.

Если бы гнала, запрещала, не пускала… Тогда бы смог.

А она — разрешает.

Она — ждет.

И мало места нам, невозможно отстраниться, переключиться, как недавно в универе.

Невозможно.

— Генеральская дочка хочет поиграть? — хриплю я из последних сил, пытаясь вызвать в ней гнев. Чтоб остановила! Потому что сам я — нифига не смогу! Не смогу просто! Сдохну тут, у ее ног, как пес.

— Заткнись. Много болтаешь.

Она подается ко мне навстречу, ловит губами мои губы… И я пропадаю. Падаю в пропасть, ветер свистит в ушах, в голове — дурман ароматный, обволакивает, сводит с ума.

Ее губы на вкус — как мягкое, но крепкое спиртное, которое бьет в голову, отключая полностью обычное мое здравомыслие. Не выдерживаю, обхватываю ее, облапливаю, несдержанно тискаю сразу везде, словно не могу поверить, что вот оно, мое, мое! Все мое! В моей власти! Само!

Так не бывает просто, не в моем варианте!

Света отвечает не особо уверенно, но очень вдохновенно. Раскрывает рот. Позволяет мне не просто целовать, иметь ее языком так, как мне хочется, так, как я привык.

Так, как нельзя. С ней.

Она же… Это же не просто обычная девушка. Это… Блять, это звезда недосягаемая, с острыми колючими лучами. Ее невозможно удержать в руках, ее невозможно спрятать, покорить, приручить…

Тем не менее, это происходит.

И да, я знаю, что дальше будут только проблемы, будет море проблем у меня!

Но отказаться от нее — ни за что.

Опускаю руки, подхватываю под гладкие ягодицы, обтянутые красной кожей, легко подбрасываю вверх, устраивая у себя на поясе.

На секунду отрываюсь, смотрю в шальные зеленые глаза.

— Не

пожалеешь, принцесса? Я нифига не нежный.

— Разговорчивый… — она усмехается, а затем сама подается мне навстречу. Обхватывает за шею, прижимается, трется грудью о футболку, кусает шею, — не для того сюда пришел, так ведь?

— Все так.

Я несу ее в комнату. Это квартира-студия, и пространство большое. А кровать, здоровенная, с толстым матрасом, стоит ровно посередине. Удобно.

Опрокидываю свою принцессу, становлюсь на кровати на коленях над ней, показательно медленно снимаю футболку. Небольшой стриптиз, рыжулька?

Света валится на спину, смотрит на меня, не отрываясь, и глаза у нее горят. Да, детка, я знаю. Да.

Наклоняюсь, коротко целую в губы, потом ниже, поддергиваю майку и стаскиваю через голову. Белья под майкой нет.

— А ты хулиганка? М? Для кого старалась?

— Для тебя. — Света вздрагивает от каждого моего прикосновения, но не закрывается, позволяет себя трогать так, как мне хочется, позволяет сжимать грудь, вытягивать соски.

От ее признания я замираю.

— Знала, что я там буду?

— Дааааа… Ох… Продолжай…

А это я уже губами добираюсь до груди, прикусываю аккуратно пока что соски, кайфуя от дрожи, пробивающей ее тело каждый раз.

Кожа у моей рыжей помехи нежная такая, ароматная. Столько баб у меня было, но вот такой… Принцессы… Ни разу.

Кожаные штаны на удивление легко снимаются, как шкурка с колбаски стаскиваются, прикусываю сладкую плоть прямо через микроскопические трусики. И дааа… Там она тоже сладкая. И ароматная.

Света дрожит, вскрикивает, руки мечутся по кровати, волосы растрепаны. Красивая такая. Невозможно просто.

Сдираю с себя остатки одежды, вылавливаю презерватив из кармана.

Света приподнимается на локтях, смотрит на то, как я раскатываю латекс по члену. И глаза ее сейчас огромные. И напуганные. Усмехаюсь довольно. Детка, да, я не маленький. И все это для тебя.

Наклоняюсь, опять целую ее внизу, мягко раздвигаю языком складки, дурею от вкуса возбуждения. Она мокрая, очень даже. И это невероятно кайфовое ощущение, видеть, осязать, чувствовать, как сильно тебя хотят. И даже такая фарфоровая принцесса.

— Макс, я…

— Чшшш… — скольжу вверх, к губам, целую, торопливо и жадно. Что бы она ни решила сейчас сказать, пусть лучше промолчит. А то ляпнет, что передумала, что не хочет… И чего мне делать? Тормозить? Так я уже не смогу! Просто не смогу. А потому просто предпринимаю меры для того, чтоб все лишние мысли у нее из головы выветрились.

Ну чего ты, принцесса? Я же тебе нравлюсь, ты сама меня позвала, сама остановила, не дала уйти… Давай не будем дурить? М?

Я этого всего не говорю, конечно, не дурак ведь. Я просто делаю все, чтоб она не могла возразить. Целую, глажу, шепчу про то, какая она красивая, какая она нежная, фарфоровая куколка, как я ее хочу-хочу-хочу…